Спустя месяц возобновился суд над Иваном Дудановым, профессором ПетрГУ, известным на всю Россию хирургом с 40-летним стажем работы.
По одну сторону от судьи Ольги Витухиной с уставшим видом сидит миниатюрная женщина. Истица Наталья Кудряшова с помощью адвоката требует от врача и его «компаньонов» 3 миллиона рублей компенсации морального вреда за последствия двух платных операций, после которых, как она считает, скончался ее муж, офицер ФСБ в отставке.
Напротив расположились ответчики по гражданскому делу – представители ПетрГУ, НУЗ «Отделенческая клиническая больница» (в народе – Железнодорожная больница) и городской Больницы скорой медицинской помощи. На этом заседании Иван Дуданов не присутствует: занят на работе.
Все собравшиеся ждут, когда на допрос вызовут очередного свидетеля давно прошедших событий. Вкратце напомним о них. Осенью 2008 года Виктор Кудряшов после плановой диспансеризации в своем госпитале обратился за консультацией в БСМП к хирургу Ивану Дуданову. Тот, обследовав сонные артерии пациента, предложил мужчине лечь на операцию, проводившуюся в два этапа. Первая операция в октябре прошла успешно, однако уже в феврале 2009 года после второго трудоемкого хирургического вмешательства Кудряшову стало плохо: мужчину с обширным инсультом и в состоянии сопора срочно увезли в БСМП, где он спустя неделю скончался.
По факту смерти было возбуждено уголовное дело, которое позже приостановили. Супруга погибшего обратилась с жалобой в карельское Управление Росздравнадзора, а затем – в суд.
Не вспомнить все
В зале появляется Анатолий Ванюков, на тот момент он заведовал хирургическим отделением Железнодорожной больницы. Ключевые вопросы пострадавшей стороны остаются прежними.
«Был ли проведен достаточный объем предоперационного обследования, мог ли Кудряшов ложиться на операцию? – интересуется адвокат Светлана Кутузова. – Может, ему вообще это было противопоказано?»
Заведующий неторопливо поясняет, что проводил осмотр, выполняя в основном контролирующие функции: все нужные процедуры врачами были выполнены, и больной ни на что ни жаловался. Ванюкову после второй операции сразу же доложили об осложнениях, и пациент срочно был транспортирован в неврологическое отделение БСМП. Свои обязанности завотделением выполнил полностью.
По-прежнему открытым остается вопрос об амбулаторной карте, которая загадочным образом пропала и до сих пор не может использоваться в качестве материалов дела. Этот документ мог бы внести ясность в ситуацию, ведь перед операцией врачи должны были внимательнейшим образом изучить анамнез.
Адвокат спрашивает и о спецмашине, на которой перевозили Кудряшова. По ее мнению, использовался ненадлежащий транспорт, с этим соглашается и представитель БСМП, утверждающий, что на место в подобных случаях должна выезжать «скорая» с бригадой реаниматологов.
Анатолий Ванюков этого не знает. Более того, свидетель и вовсе не помнит многих деталей, ведь событие произошло довольно давно.
Наконец, защита недоумевает: почему сложная операция проводилась в медицинском учреждении, которое не имеет на это лицензии, и хирургом, у которого отсутствует соответствующий сертификат? Свидетель вместе с представителями ПетрГУ в очередной раз объясняют, что между Железнодорожной больницей и кафедрой общей и факультетской хирургии ПетрГУ существует договор о клинических базах, согласно которому они с ассистентами могут проводить операции. Правда, Ванюков добавляет, что этого договора он не видел.
Конца не видно
Через час заведующего отделением отпускают, а представители Железнодорожной больницы делают неожиданное заявление:
«Мы понимаем, что несем всю ответственность за последствия операции, потому что не имели соответствующей лицензии. Но на тот момент мы в больнице не работали, поэтому имеем множество вопросов к бывшему главврачу больницы. Каким образом он дал разрешение на хирургические вмешательства работников ПетрГУ, непонятно».
Тем не менее с исковыми требованиями они не согласны: в соответствии с результатами судебно-медицинской экспертизы после кончины Кудряшова не установлена причинно-следственная связь между смертью пациента и самой операцией.
Именно результаты экспертизы вызывают большие сомнения у защиты. По мнению адвоката, экспертные исследования в России проводить нельзя: мол, у хирурга Дуданова большие «связи» в медицинской сфере. Поэтому на столе судьи появляется ходатайство о проведении еще одной экспертизы, причем не где-нибудь, а в Госкомитете судебной экспертизы в Минске (Республика Беларусь).
Судебное заседание завершается. В ближайшее время продолжится допрос других ключевых свидетелей, среди которых – анестезиолог-реаниматолог, который «вел» пациента, принимал непосредственное участие в его транспортировке и одним из последних видел пропавшую амбулаторную карту.
