«МК» в Карелии» попросил директора Института экономики Карельского научного центра Российской Академии наук Юрия Савельева рассказать об идее создания в республике экотехнологического кластера.
– Когда говорят об альтернативе традиционному индустриальному развитию нашей республики, чаще всего упоминают туризм. Но многие экономисты весьма скептически относятся к тому, что Карелия сможет выжить за счет туризма. Как я понимаю, вы против того, чтобы развитие туризма противопоставлялось развитию базовых отраслей карельской экономики – лесопромышленного и горнопромышленного комплекса. В чем суть экотехнологического кластера, который предлагают создать в республике карельские ученые?
– Для того чтобы республика могла жить за счет туризма, у нее должны быть гораздо выше и поток туристов, и уровень развития туристической инфраструктуры. Туризм уже сегодня имеет большое значение для Карелии, но это значение не в том, что туристическая отрасль является источником больших налоговых поступлений в республиканский бюджет, а в ее социальной функции, поскольку туризм позволяет обеспечить занятость и самозанятость населения. Но для того чтобы туризм стал более заметным явлением в карельской экономике, без развития инфраструктуры не обойтись.
Что касается создания в республике экотехнологического кластера, Карельский научный центр уже давно продвигает эту идею. Более того, на некоторых территориях – например, в Северном Приладожье – эта идея была воспринята положительно. В чем ее суть? Начну с того, что Карелия является одним из регионов, где достаточно велика доля особо охраняемых природных территорий. Причем, в отличие от Финляндии, где ООПТ – мелкоконтурные, небольшие по размеру, особо охраняемые природные территории в Карелии занимают довольно большие площади. Достаточно назвать национальные парки «Водлозерский» и «Паанаярви» или планируемый нацпарк «Ладожские шхеры».
Россия вошла во Всемирную торговую организацию, и нашей стране отведен пятилетний период на интеграцию с ВТО, который предполагает, в том числе, интеграцию в сфере правового обеспечения, стандартов и так далее. В последние годы все большую значимость приобретают вопросы лесной сертификации, экологизации лесопользования, и недавний конфликт с IKEA в Карелии в этом отношении весьма показателен. Я думаю, в ближайшие два-три года перед нами встанет вопрос: насколько вообще соответствуют наши предприятия и наша экономика международным стандартам, связанным с ограничением воздействия на окружающую среду и стимулированием перехода к так называемым «зеленым технологиям»? По сути, сектор «зеленых технологий» Россией никак не осваивается, хотя в мире объем этого рынка оценивается в два триллиона долларов в год, и по динамике он опережает рынок туризма, автомобилестроения, электронной промышленности, т.е. всех передовых секторов экономики. Так вот большие площади ООПТ Карелии могут сыграть положительную роль в развитии в нашей республике «зеленой экономики».
Между Россией и Финляндией достигнуто соглашение по сохранению, исследованию и развитию «Зеленого пояса Фенноскандии» – ценных природных территорий, расположенных вдоль российско-финляндской границы. На сегодняшний день принят ряд международных нормативно-правовых документов, которые серьезно ограничивают природопользование на этих территориях, т.е. нормативно-правовая среда для того, чтобы разработать программу развития здесь «зеленой экономики», уже создана.
Но очень часто «зеленую экономику» воспринимают как экономику, основанную на туризме и тех секторах, которые не предполагают производственного развития. А это не совсем так. Ведь есть целый ряд производств, которые являются экологически безопасными и основаны на рациональном использовании природных ресурсов или переработке отходов. Если Карелия станет первым в России регионом, где появится экотехнологический кластер, то это и будет той «фишкой», которую сейчас правительство пытается для республики найти. Создание экотехнологического кластера может выступить альтернативой даже небезызвестному «Пудожскому мегапроекту».
– Если мы говорим о «Зеленом поясе Фенноскандии», то, очевидно, ставка в развитии этих территорий с их уникальными ландшафтами и массивами малонарушенных лесов будет сделана на природном туризме. Найдется ли в экотехнологическом кластере место целлюлозно-бумажной промышленности, продукция которой до сих пор остается одним из главных экспортных товаров Карелии?
– Если говорить о производственных технологиях, создание экотехнологического кластера открывает широкий спектр перспектив для традиционных секторов карельской экономики. Современное целлюлозно-бумажное производство дает возможность развивать самые разные направления – например, выпуск на основе целлюлозы пористых наполнителей, композиционных материалов. Причем композиционные целлюлозные материалы на сегодняшний день наиболее востребованы.
При целлюлозно-бумажных комбинатах может быть организован целый ряд побочных производств, которые связаны с использованием отходов. Например, такой технологический продукт, как таловый пек, является прекрасным эмульгатором при переработке старых автомобильных покрышек. Я специально интересовался этим вопросом, и оказалось, что в России сегодня существует всего три предприятия по переработке старых автомобильных покрышек. Два из них расположены на Урале, а одно – в Западной Сибири. Ежегодно в нашей стране накапливается 180-210 миллионов тонн использованных автомобильных покрышек, так что потенциал переработки огромен. Кроме того, таловый пек можно было бы использовать вместе со старой резиной в производстве компонентного состава для дорожного покрытия, которое было бы на 40-45% дешевле традиционного дорожного покрытия на основе отходов нефтепереработки.
Другое перспективное направление – выпуск карбоксиметилцеллюлозы и микрокристаллической, которые находят широкое применение в биотехнологической и фармакологической промышленности. По сути, наполнение таблеток – это микрокристаллическая целлюлоза, а кремы, мази, зубная паста – карбоксиметилцеллюлоза.
У нас сейчас остро стоит вопрос: что делать с Суоярвской картонной фабрикой? Мы побывали на этом предприятии, зрелище, конечно, жалкое. Фабрика стоит, оборудование заморожено в буквальном смысле. Но сегодня существует масса технологий экологически безопасной переработки картона, и это не обязательно промышленная переработка. В США и Канаде значительная часть бумаги и картона перерабатывается с помощью вермикультуры. Специальный калифорнийский червь превращает их в биогумус, который может идти в качестве органического удобрения для агропромышленного комплекса или как топливо для получения биогаза.
В Карельском научном центре тоже накоплен огромный потенциал технологий, но они пока не капитализированы. Например, у нас давно отработаны технологии клонального микроразмножения растений, ускоренного выращивания леса или безреагентного обеззараживания вод, в том числе – грунтовых. Эти технологии можно довести до внедрения в течение года, максимум – двух дет.
– А что тогда тормозит капитализацию этих технологий?
– По большей части, тормозит отсутствие конкретной заинтересованности бизнеса. Одной из причин этого является то, что бизнес у нас рентоориентирован. Сегодня существует масса способов быстро извлечь какой-то доход, при этом у нас пока нет жестких экологических требований к производимой продукции или последствиям хозяйственной деятельности. Пока у нас будут существовать быстрые источники получения дохода, бизнес не будет заинтересован во внедрении инноваций. Российским компаниям сегодня проще приобрести какие-то технологии за рубежом и здесь их использовать, чем вкладывать средства в отечественные инновационные разработки, поэтому Карелии необходим технопарк, который бы занимался доведением наших технологий до промышленного внедрения. У нас разработана концепция создания инновационно-технологического комплекса при Карельском научном центре РАН, который будет специализироваться на четырех ключевых направлениях – экологические технологии и технологии охраны природы; биотехнологии; нанотехнологии, связанные, прежде всего, с шунгитами и производством новых продуктов на их основе, а также различные технологии, ориентированные на рациональное природопользование. Например, Институтом геологии КНЦ РАН уже получено несколько патентов на технологии экологически безопасного обогащения минерально-сырьевых ресурсов и переработки горнопромышленных отвалов.
На мой взгляд, Карелии необходимо реализовать два-три пилотных проекта, которые бы показали перспективы вложений в «зеленые технологии», и тогда пошло бы их тиражирование. Одним из таких пилотных проектов – причем комплексным – могло бы стать создание экопоселения, например, в том же самом Суоярвском районе, где 90 процентов предприятий уже приказали долго жить. Если здесь выделить территорию под застройку индивидуальными жилыми домами, которые можно было бы собирать по экологическим технологиям на базе Суоярвского лесозавода или Суоярвской картонной фабрики, то, учитывая огромную природную привлекательность района, с этим коттеджным (дачным) поселком можно было бы выходить на рынок Санкт-Петербурга и Москвы. А вслед за жителями мегаполисов в Карелию придет и дорога, и другая инфраструктура.
Такие пилотные проекты экопоселений уже есть в Красноярском крае, в Воронежской области. Но Карелия почему-то идет традиционным путем и предлагает перерыть половину территории республики для того, чтобы опять настроить промышленных предприятий.
