Они были первыми
Краткая хронология конфликтного строительства такова. В 2007 году владелец магазина, расположенного на первом этаже теперь уже скандально известного дома № 30 по пр.Невского, решил расширить его за счет территории, прилегающей к зданию со стороны проспекта. Желание понятное: большее помещение усиливает денежный ручеек, текущий в карман хозяина от арендаторов.
Местная власть пошла навстречу бизнесмену, и 18 апреля был подписан акт выбора земли, а 15 ноября утвержден Градостроительный план земельного участка общей площадью 4128 кв.м. для реконструкции с пристройкой встроенных нежилых помещений. Подписал его тогдашний зам. главы Петрозаводска Анатолий Булдаков.
21 сентября уже 2009 года индивидуальный предприниматель Андрей Цмугунов получил разрешение на строительство объекта сначала сроком до 20 октября 2010 года, а позже продленного до 1 июля 2011 года.
В декабре 2012 года зам. главы Петрозаводска Евгений Фрейдин выдал братьям Андрею и Игорю Цмугуновым разрешение на ввод объекта в эксплуатацию. Сделал он это после предупреждения прокурора города о недопустимости выдачи такого разрешения и решения суда о незаконности строительства пристройки.
Заметим: мнение жильцов дома № 30 по пр. Невского не интересовало никого - ни чиновников, ни бизнесменов. Хотя именно собственники квартир после вступления в силу Жилищного кодекса стали истинными хозяевами и дома, к которому прилепилась пристройка, и прилегающей к нему земли. Такое пренебрежение их интересами пришлось людям не по вкусу, и они решили защищать свои права в суде.
Судные годы
О судах, инициированных жильцами дома, разговор особый. Их было три. Первый состоялся 15 декабря 2010 года и признал возведение пристройки незаконным. Было даже начато исполнительное производство по ее сносу, однако истец (собственник квартиры в доме) в августе 2012 года неожиданно заключил мировое соглашение с Цмугуновыми, получил от них денежную компенсацию, отозвал исполнительный лист и спешно выехал не только из квартиры, но и из Петрозаводска. Остается только догадываться, что подвигло его на это. Среди жильцов дома такой поступок называют предательством.
Второй суд, состоявшийся 4 сентября 2012 года по иску уже других жильцов дома, отказал им в сносе пристройки. Основание: демонтаж приведет к обрушению дома. В основу решения легло заключение экспертизы, заказанной Цмугуновыми. Верховный суд оставил данное решение в силе.
Третий суд состоялся через год – 20 сентября 2013 года. Экспертиза, не позволившая предыдущему суду встать на сторону жильцов, была поставлена под сомнение, в частности потому, что возникли оправданные сомнения в квалификации и стаже работы по специальности экспертов, ее проводивших. А инженеры, опрошенные в новом судебном заседании, утверждали, что работы по демонтажу пристройки объемны и затратны, а потому нецелесообразны. То есть речь шла не об угрозе обрушения дома, а о кошельке предпринимателей, возводивших пристройку.
В итоге суд решил обязать братьев Цмугуновых «устранить препятствия в пользовании земельным участком… путем демонтажа наземной части пристройки». Кроме того, земельный участок предписывалось привести в состояние, существовавшее до начала строительства.
Верховный суд опять (уже третий раз) согласился с решением нижестоящей инстанции. С этого момента – 28 апреля 2014 года, - пошел отсчет двух месяцев, которые были отведены ответчикам на демонтаж пристройки. Исполнительный лист был направлен жильцами в службу судебных приставов. Однако по сей момент в пристройке идет бойкая торговля, не слышно и не видно никаких работ по ее демонтажу.
Приставная круговерть
- Считаю, что судебные приставы не исполняют свои обязанности и затягивают процесс исполнения решения суда, - говорит один из жильцов дома Михаил Гошкиев. – Среди моих соседей ходят разговоры, что все это очень похоже или на коррупцию, или на сговор.
Подозрения жильцов оправданы, ведь срок исполнения последнего решения суда истек еще 28 июня, но для них ничего не изменилось: пристройка как стояла, так и стоит, торговля как шла в ней, так и идет. Чтобы развеять сомнения, истцы напросились на встречу с и.о. главного судебного пристава Карелии Алексеем Галкиным, который в октябре этого года сменил на данном посту Александра Кумирова. Встреча состоялась 11 декабря.
Нельзя сказать, что общение высокого должностного лица с посетителями прошло в обстановке взаимопонимания и дружелюбия. Жильцы дома (Николай Бакинов, Михаил Гошкиев, Юрий Евтифеев) предъявляли претензии к приставам, те, в свою очередь, доказывали, что делается все возможное - в рамках закона. Отбросив эмоции, которыми грешили обе стороны, попробуем сконцентрироваться исключительно на том, как исполняется решение суда.
Алексей Галкин так сформулировал порядок действий по исполнению судебного решения:
- Если должник добровольно не исполняет решение суда, судебный пристав возбуждает исполнительное производство и взимает с него исполнительный сбор. В данном случае это 5 тыс. рублей. И выставляет требование с указанием нового срока исполнения решения суда. Не исполнит – штраф 1 тыс. рублей и новое требование с новым сроком. Не исполнит – новый штраф в прежнем размере…
На закономерный в такой ситуации вопрос: как долго может продолжаться такая исполнительная круговерть? - ответ последовал однозначный: сроки законом не определены. Получается, демонтаж пристройки Невского «Пассажа» может длиться сколь угодно долго. И все это время братья Цмугуновы могут «стричь купоны» в виде арендной платы с торговцев, в ней расположившихся. А платить ежемесячно однотысячный штраф под силу даже нашему пенсионеру, не только бизнесмену, которому такие штрафы сродни комариному укусу.
Такое положение дел явно не устраивает жильцов дома. Имея на руках судебное решение, приговорившее пристройку к ликвидации, они хотели бы его реального исполнения, а не бумажного футбола, гоняющего грозные бумажки из стороны в сторону. Один из жильцов дома, присутствовавший на встрече пенсионер Николай Бакинов, озвучил свою боль так:
- Я живу на втором этаже, сразу над пристройкой. После ее возведения мы даже окошко летом открыть не можем из-за испарений и запахов, а зимой нам заметает окна снегом чуть не до половины. А у меня жена инвалид, которая почти не выходит на улицу. Нам что, так мучиться до бесконечности?
Бессилие или бездействие?
Впрочем, и.о. главного судебного пристава предложил единственный, на его взгляд, реальный выход из сложившейся ситуации:
- Жильцы дома могут обратиться в суд с требованием изменения порядка исполнения решения суда. Сейчас в решении написано: обязать Цмугуновых демонтировать пристройку. Если же будет формулировка без обязания, а просто "демонтаж", мы получим право самостоятельно ее демонтировать.
Однако такой подход Алексея Галкина грозит затягиванием сноса пристройки еще минимум на полгода - суд, обжалование, новый исполнительный лист… Да и противоречит он мнению предшественника Галкина на данном посту. Александр Кумиров в июле этого года на брифинге особо отмечал, что если Цмугуновы сами не снесут пристройку, то приставы смогут самостоятельно начать процесс ее демонтажа. Ни о каком новом судебном вердикте он даже не заикался. Ведь законное основание начать реально исполнять решение суда приставам дает Закон «Об исполнительном производстве», в котором ясно сказано, что если должник без уважительных причин не исполняет решение суда, и «если для исполнения указанных требований участие должника необязательно, то судебный пристав-исполнитель организует исполнение в соответствии с правами, предоставленными ему настоящим Федеральным законом». Такая практика существует, достаточно вспомнить демонтаж киосков и ларьков в Петрозаводске.
Кстати сказать, самое первое решение о сносе пристройки, тоже долгое время не исполнявшееся, вызвало нарекания к службе судебных приставов со стороны тогдашнего прокурора республики Германа Штадлера. В своем ответе от 20 июля 2011 года, адресованном депутату Госдумы Борису Кашину, он писал: «Надзорной проверкой установлено, что судебными приставами к должникам не были приняты исчерпывающие меры по принудительному исполнению решения суда». В частности отмечалось, что приставы направили требование об исполнении судебного акта в срок до 31 марта. Должники не отреагировали, но санкции по взысканию исполнительского сбора и установлению нового срока исполнения были применены только 1 июля. Более того, приставы «забыли» указать новый срок исполнения и отправить такое требование должникам. Бездействие приставов прокурор республики отметил представлением об устранении нарушений закона.
В том же письме Герман Штадлер указал на возможность приставов самостоятельно ликвидировать постройку, правда, с оговоркой, что приставы ссылаются на отсутствие средств в бюджете на эти цели.
Получается, приставы то «забывают» срок указать, то штраф наложить, то требование отправить, то у них нет средств, то нет прав… Вам не напоминает это поиск оправданий двоечником, который не выполнил домашнее задание? Но приставы – это не второгодники. От их действия или бездействия зависят неукоснительное исполнение решений суда и вера людей в то, что в стране может торжествовать закон, а не толстый кошелек.
Что изменилось сейчас? Чем приставы предложили удовлетвориться жильцам дома № 30 на встрече 11 декабря? Тем, что каждое действие их службы оспаривается должниками. Что в настоящее время Цмугуновыми заказан проект сноса пристройки, срок разработки которого определен в 9 месяцев. Что данный шаг расценивается как начало добровольного исполнения решения суда - а значит, даже мизерных штрафов накладываться на них не будет. Что должникам запрещен выезд за границу. Что прекратить торговлю в пристройке они не могут. Отключить ее от электроэнергии – тоже. А хотите убыстрить – обращайтесь в суд.
- Все эти факты явно демонстрируют волокиту со стороны судебных приставов в вопросе о Невском «Пассаже», - утверждает Михаил Гошкиев. – На мой взгляд, они просто не хотят исполнять решение суда. В чем причины этого, остается только догадываться.
Спорить с таким утверждением сложно, а вот задать еще один вопрос можно: неужели подготовка проекта сноса пристройки может длиться столько же, сколько вынашивается ребенок?
- Я связывался с одним проектным бюро в Петрозаводске, - утверждает Михаил Гошкиев. – И меня заверили, что срок исполнения такой заявки примерно месяц. Это опять попытка волокиты!
И маленькая, но существенная деталь, о которой приставы не сказали: пока решение суда добровольно исполняется (в час по чайной ложке), и Цмугуновых нельзя штрафовать - нет и права у приставов снести пристройку без участия должника.
"Бубновый интерес"
Так что же, только приставы во всем виноваты? Отнюдь. При подробном знакомстве с материалами дела о Невском «Пассаже» была обнаружена интересная закономерность, редкая в наше время. Имя ее – преемственность власти. Обычно после выборов вновь избранный мэр критикует своих предшественников и любой повод использует, чтобы показать, какая никудышная власть была до него. Но в вопросе о пристройке к «Пассажу» ничего подобного не произошло.
Выбор земельного участка происходил во времена правления в городе Виктора Маслякова. Разрешение на строительство и ввод пристройки в эксплуатацию выдавались при Николае Левине. А нынешний «народный» мэр Галина Ширшина, к которой тоже обращались жильцы дома № 30, то молчит, то встает на защиту и прежних, и нынешних чиновников. При этом вряд ли глубоко вникает в суть дела: в своем ответе депутату Заксобрания Карелии Ларисе Степановой она пишет, что мировой суд не усмотрел в действиях Фрейдина (выдача разрешения на ввод пристройки в эксплуатацию) ничего противозаконного «в связи с отсутствием в его действиях состава административного правонарушения». При этом мировой суд, на который ссылается Ширшина, и в мыслях не имел ничего подобного, а дело прекратил за истечением срока давности привлечения к административной ответственности. Разницу улавливаете? А Галина Игоревна не уловила. И продолжает настаивать на том, что все действия и нынешних и прежних городских чиновников «выполнялись в рамках действующего законодательства». Вот это действительно завидная сплоченность и преемственность в защите интересов бизнеса от народных посягательств на них!
Депутат Степанова, три года занимающаяся вместе с жильцами «пассажным» делом, не скрывает своего негодования:
- В этой ситуации много странного. Такое впечатление, что никто не хочет заниматься ею конкретно. Даже попасть на прием к чиновникам или правоохранителям чрезвычайно трудно. Когда их помощники узнают, по какому вопросу предполагается общение, сразу находятся веские причины отказать во встрече. Подобное поведение наводит на мысль, что есть у них какой-то интерес в том, чтобы дело о «Пассаже» тянулось как можно дольше…
Барин не приедет
Есть еще один нюанс в деле, развеивающий некоторые мифы, укоренившиеся в сознании нашего народа: мол, стоит пожаловаться «наверх», и государственная машина придет на помощь страдающему люду.
Но куда только ни жаловались жильцы на то, что попирают их права - прокурору, в жилинспекцию, МВД, в следственное управление, главному федеральному инспектору, в службу судебных приставов, в правительство, главе республики (нынешнему и прежнему)… Не пришла на помощь госмашина! В лучшем случае что-то отвечала или проводила какое-нибудь совещание. И практически всегда ссылалась на то, что подобные дела решаются с помощью судов. А пристройка как стояла, так и стоит.
Что же касается жалоб в Москву… В этом отношении показательна переписка жильцов с аппаратом президента России. Все жалобы из Петрозаводска пересылались ею или в службу судебных приставов, или в прокуратуру. А 13 марта нынешнего года департамент письменных обращений граждан и организаций и вовсе вежливо «послал» самих жильцов: «Переписка с Вами по вопросам, связанным с ответственностью должностных лиц органов прокуратуры, и несогласия с ответами управления, прекращена». Кто-нибудь еще после этого верит в некрасовское «Вот приедет барин — барин нас рассудит»?
Столь же малоэффективными оказались и публичные акции протеста (голодовки, пикеты, открытые письма чиновникам), к которым тоже прибегали жильцы дома № 30 по пр. Невского. Толку от них примерно столько же, сколько от газового пистолета: воздух испортит, а злоумышленников не остановит.
Крамольные мысли
Во время проведения журналистского расследования, знакомства с материалами дела и при разговорах с людьми периодически возникали мысли: может, жильцы дома намеренно сгущают краски, а братья Цмугуновы законопослушные предприниматели, искренне хотевшие сделать городу как лучше? Вот ведь пристройка стоит – красивая, современная, ухоженная. И ничего они не затягивают, просто хотят, чтобы все делалось по закону и во благо Петрозаводска.
Однако некоторые моменты, зафиксированные в официальных документах, эти мысли опровергли. Например, по заключению эксперта, при строительстве «пассажной» пристройки «...были допущены нарушения строительных и санитарно эпидемиологических норм и правил». Уровень кровли пристройки находится выше уровня полов квартир второго этажа, что категорически запрещено. На самой кровле, в основном под окнами, скапливаются лужи воды и грязи. Сама кровля с парапетами создает благоприятные условия для криминала (долго ли с нее проникнуть в квартиру, да так, что с улицы никто и не заметит?). В зимние время окна чуть не до половины заносятся снегом, образуя сугробы.
Но куда же в таком случае смотрели проектировщики пристройки? Неизвестно, поскольку проектную документацию ни суду, ни экспертам Цмугуновы так и не представили. И даже архивный экземпляр проекта, хранящийся в ООО «Инжтехстрой», был передан им же. Так что следов проекта, чтобы проверить пристройку на соответствие ему, отыскать не удалось.
Еще один нюанс: Цмугуновы всячески уклонялись от вызова в суд. Повестки, отправленные и по месту регистрации, и по месту жительства, ими не получались. Телеграммы, отправленные им, постигла та же участь. Приставам, которым суд поручил их разыскать, двери в квартиру никто не открыл.
Здание пристройки не оформлено в собственность, а площади сдаются арендаторам. Правда, даже в суд договоры аренды не представляются. Какие деньги, в каком объеме и в какой карман поступают при постановке дела таким образом? Куда, в конце концов, смотрит налоговая инспекция?
А как расценивать поведение первого истца, который согласился на денежную компенсацию от братьев, после чего отозвал исполнительный лист и уехал из Петрозаводска? Его купили или убедили? А если убедили, то чем? А попытки таким же образом «решить вопрос» с другими жильцами имеют место быть? Сами жильцы утверждают, что да. Разве подобным образом ведут себя законопослушные бизнесмены?
При отсутствии правосудия
Остаются вопросы и к разного рода высокопоставленным чиновникам. Подделка подписей жильцов на протоколе общего собрания когда-нибудь будет оценена по достоинству? А уголовные дела, в возбуждении которых периодически отказывала полиция, а потом эти отказы отменялись прокурором, будут когда-нибудь возбуждены? Будет ли хоть кто-нибудь наказан за мучения жильцов дома № 30 по пр. Невского? Перестанет ли власть стоять на стороне толстосумов в их противостоянии с законопослушными гражданами? Причем не конкретные чиновники, а власть в целом. Ведь пока мыкаются жильцы дома № 30, менялись руководители страны, республики, города, прокуратуры и службы судебных приставов республики… А пристройка по-прежнему остается несносной (и в прямом, и в переносном смысле этого слова).
И самый главный вопрос: когда восторжествует правосудие и будет исполнено решение суда? Не на бумаге, а «путем демонтажа пристройки». А чтобы власть поспешила с ответом на этот вопрос, нелишне напомнить ей слова Бартоломе де лас Касас, известного своей борьбой за права индейцев, и сказанные им еще в 16 веке: «Там, где правосудие отсутствует, угнетенный и обиженный может вершить его сам». И не дай Бог, чтобы дело дошло до этого.
