Как рассказал нам республиканский военком Андрей Артемьев, некоторые поисковики в Карелии работают сами по себе - так сказать, без надзора со стороны государства. Они находят останки бойцов, и если удается установить имя и найти родственников - бойца перезахоранивают с надгробной надписью. Однако большинство героев войны остаются неопознанными. Их и через 10 лет не смогли бы опознать поименно, а прошло уже более 70 лет. После войны было очень много небольших местных захоронений: в лесу, на хуторах, у озер. В общем, где находили павших воинов, там и хоронили. Но в архивах все это время собирались имена и данные тех, кто воевал в Карелии.
- В 50-60-е годы шло укрупнение захоронений,- рассказывает военный комиссар. – До этого останки наших бойцов находили и тут же хоронили. Так образовалось множество новых братских могил. В том числе и в Суоярви, и в других поселках. Дело это было абсолютно верное, потому что пройдут десятки лет, и будет не разобраться, кто там лежит.
Маленькие могилы из труднодоступных мест переносили в центральную братскую могилу - например, в районный центр. Кроме того, когда в администрацию района приходили новые данные с фамилиями и именами красноармейцев, погибших в этом районе, их выбивали дополнительно на плитах братской могилы. Несмотря на то, что они там не захоронены.
- Например, в Суоярви имена чуть более 70 бойцов были выбиты на братской могиле, - объясняет Андрей Артемьев. - Сейчас почти 500. Ведь основная задача наша - увековечить имена павших участников Великой Отечественной войны, чтобы ни одно не пропало. Вот, например, ко мне обратилась дочь ветерана, ей уже далеко за 80. 40 лет они с родственниками ходили к памятнику в Кондопоге, там была выбита фамилия ее отца. А к 70-летию Победы на новой плите фамилии его не оказалось. Потому что стали разбираться - оказалось, что он похоронен в другом месте. Но родственники считают, что он должен быть здесь. Сергей Симонян говорит: «Не надо врать!». А кто врет?! Да, он лежит там, но фамилия его будет здесь, чтобы, как в течение 40 лет, сюда могли приезжать внуки, правнуки павшего воина. И что, это можно назвать враньем?..
Военный комиссар объясняет: то, что делает сейчас государство – это увековечивание имен всех погибших, а не перезахоронение. По его словам, имена на братских могилах - только тех, кто действительно воевал в этом районе. Если найдут бойца и опознают, его можно захоронить в эту могилу. И тогда никакой фальсификации не будет.
- Господин Симонян держит все данные при себе, - рассказывает военком республики. - Его не станет, куда уйдут эти данные? Почему у меня нет этих данных? Он встречался с военкомом Муезерского района – у меня вопрос к нему: хоть один раз он обратился ко мне? Мой телефон всегда доступен. За 5 минут до вас здесь были поисковики. Я найду время для этого. Нет уже тех людей, кто занимался укрупнением братских мемориалов в советские годы. Нельзя плевать в прошлое, потому что люди оттуда не могут ответить…
Рассказал военный комиссариат и о том, как карельские поисковые отряды сами совершают «не должностные преступления». Он показал фотоснимки, где зафиксировано вскрытие братской могилы. По его данным, поисковики разрушили захоронение, где было упокоено более 100 бойцов. Все имена и фамилии красноармейцев были известны, есть списки, но где теперь они перезахоронены - неизвестно, все данные утеряны.
- Нам важно то, что родственники, зная, что их солдат где-то здесь воевал, могут приехать к памятнику и почтить память героя,- делится с нами военный комиссар республики. - Сейчас и деньги выделяются, сейчас обращают внимание на это. Нельзя «пиариться» на костях. Вот это я называю кощунством.
