Окончание. Начало в предыдущем номере.
Сказ о «рассеянных» мыслях
...И вот государь прибыл в слободу, в карете на санном ходу. Вспоминая сие событие, старцы умилялись: «По превождении отдохновения изволил великий монарх паки удостоить своим посещением с тонким всего онаго действия рассмотрением». Петр показал себя во всей приписываемой ему простоте, произведя «съкипетродержавными десницами к несказанному удивлению всех, ковкою якоря и железной полосы». А потом, выходя из завода, «устремил быстрый взгляд на плотника, тешущего из бревна толстый брус и, подойдя, сказал ему: «Бог в помощь!». Ничего ему мужик не ответил и, только закончив работу, молвил: «Надежа государь, добро пожаловать и спасибо, Божья помощь надобна!». И поведал царю, почему доселе молчал: «Я по опытности моей теше бревна без отбивки шнура и устремляю мысли на оной и доканчиваю работу мою исправно. А в случае разговоров без погрешности не бываю». То есть, не лезь ты, Петр Алексеевич, под руку, когда я дело делаю.
Самодержец, можно не сомневаться, одобрительно хмыкнул, попросил топор и начал тесать, как и плотник – «без шнура». Тот осмотрел работу венценосного коллеги, наверняка тоже хмыкнул и сказал: «Лутшие плотники едва могут подражать Вашей исправности в сей работе». И тут же бесстрашно добавил: «Но простите великодушно, что есть при конце едва заметная погрешность. Тому причиной Ваши рассеянные мысли...». Петр поблагодарил профессионала за честные слова и пожаловал ему серебряный рубль.
И вот какие параллели с нашим днем вызывает у меня эта сценка. Сегодняшние руководители тоже бывают на разных заводах, садятся за руль или штурвал, смотрят в окуляры приборов на звезды или «наночернила», но не как равные, а удовольствия для. А затем с трибуны зачем-то подробно рассказывают коллективу о его же, коллектива, успехах и наставляют на будущее. Мысли у них, видать, «рассеянные»…
Плотник же, «после вечерняго от работ шабаша, собрал своих товарищей и веселились за вином довольно и всякой чаркой благодарили и поздравляли милостиваго государя». Мне за свою журналистскую жизнь тоже случалось бывать на подобных «банкетах по случаю». И чарку по поводу начальства люд поднимал, но с одним тостом: «Уф, укатили!»
А Петр заводами был доволен. Яркое свидетельство этому – в обнаруженном только в 2015 году письме Александру Меншикову: «Мейн фринт! («Мой друг» по-голландски). Объявляю вам, что мы вчерашнего дни сюды прибыли и правда таких заводоф нигде не видал могу сказать, а вам яко фундатору оных благодарствовать…» Фундатору – значит, основателю.
Кто разобрал дворец на дачу
Время, проведенное в слободе, Петр использовал с максимальной пользой. В деревянном дворце, построенном для него в 1718 году возле заводов (верхняя часть Парка культуры), как вспоминали тихоновы старцы, он «занимался в кабинете неподражаемыми великими государственными делами. А затем... трудился в токарной и резной работе».
Об этом дворце, как и построенных для царя хоромах в Марциальных Водах, Баландин рассказывает уже не устами старожилов, а как шихтмейстер, используя подлинные документы канцелярии Петровских заводов. Дворец на берегу Лососинки представлял собой двухэтажное строение «длиною в 15 сажень (одна сажень равняется 2,13 метра. – Авт.), шириною 8 сажень. Наружныя и внутреныя стены вытесаны и выскоблены с отделкаю начисто; полы выструженныя досчатыя. Ко украшению же дворца и увеселению Его Величества… насажден был регулярный сад линейно по прешпектам». Вдоль них – «бериозки, черемха, вязы, клены и изредка сосны и ели». Был даже выкопан «прудок с живою рыбою, обсаженный малиной, смородиной», среди которой были «разныя благоухающыя цветы».
Среди этой благодати и стоял дворец, «и все оное здание было выкрашено приличною краскою». Какого цвета, Тихон Васильевич не сказал – а жаль. Он сам признается, что для описания дворца использовал не только документы, что сохранились, но и собственную память. Они еще мальчишками «ко дворцу забавы ради детских игр ходили», а вот сколько «окончин» – окон в нем было – запамятовал. Зато пацан запомнил, что к тому времени дворец имел жалкий вид: «Окончины многие были растащены, другие разбиты, нижняго этажа полы все унесены».
О борьбе с ветряными мельницами
Работая шихтмейстером, Баландин в течение многих лет пытался спасти наследие Петра Великого, разрушающееся у него на глазах. Он составлял техническое описание, сметы на восстановление, даже опись мебели, инструментов, которыми пользовался царь Петр, разной утвари, вплоть до иконок и лампадок в каждом помещении. Письма уходили заводскому начальству, в Берг-коллегию, в Сенат: «Был бы он (дворец. – Авт.) городу Петрозаводску славою и украшением! – вразумлял чиновников Баландин. – А по случаям разным прибывающим особам – вельможам, чиновникам, купцам и прочим – славным удивлением и воспоминанием о вечно достойной памяти великаго монарха и дел его».
Но, говоря современным языком, историческое здание перекидывали с баланса на баланс, а потом, пишет Баландин, «господин горный начальник Ярцов приказал оный (дворец) разобрать и построить… его особы дом». Тут и сказочке конец!
Вам эта битва Дон Кихота XIX века с ветряными мельницами ничего не напоминает? Деревянные дома с табличками «Охраняется государством» вдоль Левашовского бульвара, которые торжественно обещали превратить в исторический квартал, в свое время бережно разобрали и складировали, а потом куда-то вывезли – и с концами. «Дом крестьянина» на ул.Гоголя, служивший филармонией – сгорел. Многострадальное здание МИД КФССР на пр.Ленина, известное более как детская поликлиника – в руинах…
«Но далее, – с горечью пишет Тихон Васильевич, – о сём по непредвиденной и закрытой во глубине молчания неизвестности остается ведать, как единому обо всем Всемогущему Богу».
И я, в отличие от своего предшественника человек вовсе не религиозный, полностью с ним в этом горестном и безвыходном умозаключении согласен.
