Разные берега одного моря
В 1998 году на Петрозаводской судоверфи был построен первенец деревянного флота «Полярного Одиссея» - коч «Помор». Он стал итогом многолетних экспедиций создателя клуба Виктора Дмитриева, который с ватагой таких же энтузиастов шастал по Белому морю в поисках сохранившихся традиций поморского судостроения. Дело в том, что поморы - обитатели русского Севера и прирожденные мореходы - сумели создать единственный в мире тип деревянного судна, способный переносить ледовое плавание. Его уникальный округлый корпус льдины при сжатии не ломали, а выдавливали. На таких кочах поморы, начиная с XII века, осваивали Арктику: ходили вдоль берегов Северного Ледовитого океана и на «седой Грумант» - Шпицберген. Люди могли на этих деревянных корабликах отсиживаться на льдинах, как тюлени, пока не появятся промоины, позволяющие продолжить путь дальше.
Именно на Шпицберген в 1989 году отправился «новодел коча», нареченый «Помором» -двухмачтовое парусное судно с тремя парами весел. В качестве сопровождения с ним шло еще одно судно клуба – копия древней русской лодьи «Грумант», имевшая в помощь к парусам всего лишь 40-сильный дизель.
При всей авантюрности затеи, карельским мореходам удалось достойно повторить исторический маршрут поморов. Петрозаводская экспедиция стала первой в истории советского любительского флота, достигшей полярного архипелага. Но наша пресса не заметила этого события. А Виктор Дмитриев с горечью рассказал тогда: «Какая разница между нашими и норвежскими берегами? У советских - пустынное море, запретные для судоходства районы, военные даже обстреляли нас с берега из автомата при попытке зайти в бухту. И норвежские воды - множество разноцветных яхточек, катеров...».
Мне кажется, именно тогда у Дмитриева зародилась идея, получившая девиз «Соединим века, берега, народы»: поход в Святую землю.
«Тяп да ляп - и готов корабль»
Вернувшись домой из Арктики, Виктор тут же «заболел» новым проектом: построить три копии русских парусно-весельных лодей и отправиться галимыми паломниками не куда-нибудь, а к историческому центру мировых религий - в Святую землю. Не скрою, очень многие тогда крутили пальцем у виска, причин на то было предостаточно. «Парень», - говорили одни, - «кто вас выпустит за «железный занавес?». А если даже отпустят, то Израиль не примет: у наших стран тогда не было туристических контактов. «Чем ты будешь кормить своих паломников?», - спрашивали другие. «Да на этих лодчонках вы утоните еще в Азовском море», – выносили приговор третьи – профессиональные моряки (им ли не верить?). Признаюсь, что среди скептиков был и автор этих строк, и в экспедицию я не пошел, о чем сейчас жалею.
Адмирал, как мы уже прозвали Дмитриева, в течение осени нашел спонсоров, получил благословение Патриарха Алексия II, каким-то чудом (о нем мы еще поговорим не раз) решил в МИДе вопросы с визами, за зиму построил три лодьи, назвав их «Вера», «Надежда», «Любовь». Суденышки выглядели красиво: их носовые и кормовые штевни, как и у древнерусских лодей, украшали деревянные скульптуры, по бортам свешивались «боевые» щиты (Адмирал намеревался даже прибить один из них к «вратам Царьграда» - Стамбула). Но в остальном…
Это были 16-метровые беспалубные лодки с маленькими каютками в носу и корме, а экипаж спал прямо на палубе, спасаясь от дождя под тентом. Одна мачта с прямым парусом, не позволяющим идти даже в бейдевинд – курсом, когда ветер дует в борт судна. Три пары шестиметровых весел тоже не гарантировали надежность в штормовых условиях. И вдобавок – перо руля крепилось не на корме, а рядом по борту «хитрой» и ненадежной с виду веревочной снастью. Этот крепеж Адмирал высмотрел на каких-то старинных рисунках – чертежей как кочей, так лодей в природе не существовало. В общем, все соответствовало старинной русской поговорке, над которой так смеялись иноземцы допетровской эпохи: «тяп да ляп - и готов корабль». И в довершении всего, только одна лодья – «Надежда» - имела малосильный двигатель.
Плавучий Вавилон
Но, так или иначе, в июне 1990 года экспедиция стартовала от острова Кижи. Романтичный Адмирал дал ей громкое название: «Миссия «Золотой век», эмблемой которой стал кораблик, несущий вместо паруса Земной шар, и родившийся в негостеприимном Баренцевом море девиз: «Соединим века, берега, народы!».
На каждой лодье разместилось не менее двадцати паломников из многих городов страны. Для экипажей сшили из грубого светло-серого холста рубахи и порты. Но прежде чем надеть эти суровые рубища, их пришлось - во избежание потертостей изнеженных цивилизацией тел - замочить на сутки в воде. И пусть паломники выглядели в этих одеяниях слегка по опереточному, они все-таки вполне соответствовали образу тогдашней суконно-посконной, но добродушной России.
Такое уж время тогда стояло на дворе перестроечного СССР, да и современная Россия, как мне кажется, недалеко ушла в вере. Недавно на встрече ветеранов клуба судовой священник Миссии «Золотой век», доцент Санкт-Петербургской духовной академии архимандрит Августин вспоминал, как плыли по матушке-Волге. Во всех храмах проводились службы в честь первых советских паломников, а советские чиновники, стоя в первых рядах, не только не знали, сколько пальцев надо собрать в щепоть, но и какой рукой следует осенять себя крестом. А чем отличаются нынешние, что ходят в храмы (в театры, филармонии) лишь при «наличии присутствия» своих начальников?
Вот и произошло то, чего следовало ожидать. Едва суда ворвались в земной капиталистический «рай» с обилием всевозможного шмотья, нашлись некоторые «паломники», потребовавшие вернуть сданные в судовую кассу валюту на страховку от форс-мажорных обстоятельств. А тут еще у многих заканчивался отпуск. Адмирал принял решение отправить из Греции домой на попутном судне и тех, и других - всего две трети экипажа. Так распался этот плавучий «Вавилон».
Ай гоу ту Хайфа!
В путь к конечной цели отправилась лишь одна лодья «Надежда» с теми, кто действительно хотел увидеть и поклониться святыням. На пути к ним мореходы не могли не зайти в маленький турецкий порт Каш на полуострове Малая Азия, где неподалеку находится гробница самого почитаемого на Русском Севере святого. «От Архангельска до Колы - тридцать три Николы» гласит поморская поговорка, суть которой так и не поняли иноземцы. А дело в том, что на этом пути на побережье Белого моря стояли храмы, часовни, а то и просто кресты - в честь святителя Николая, покровителя мореходов.
И вот перед паломниками открылась древняя земля Ликийская, где в начале четвертого века жил архиепископ Николай - Чудотворец, Угодник, Никола Морской, как его называли на Руси.
В бухту этого курортного городка лодья вошла ранним утром, слегка потеснив у причала фешенебельные яхты. И экипаж был удивлен, увидев, что его ждала возбужденная толпа. Оказывается, накануне турецкий журнал «Яхты» опубликовал фоторепортаж о походе петрозаводчан, и теперь этим журналом размахивали восторженные турки.
Вам это не напоминает сюжет книги Виктора Кунина «Иванов и Рабинович»: точно в такой же ситуации эти бедолаги кричали встречающим «Ай гоу ту Хайфа!». А ведь следующим пунктом маршрута паломников был именно этот израильский порт! Но забавная повесть у писателя еще не родилась, хотя многие ее детали словно списаны с этого плавания.
Окончание следует.
