- Ольга Николаевна, сейчас вы – доктор биологических наук, но было время, когда приходилось выбирать жизненную стезю, и для вас ей стала именно биология. Что сыграло в этом главную роль – как это теперь часто случается, "наследственность"?
- Я росла в обычной петрозаводской семье, далекой от естественных наук, окончила 29-ю школу, о которой всегда вспоминаю с любовью, поступила на биолого-почвенный факультет Ленинградского госуниверситета. Так что это не дань семейной традиции. Просто мне нравилась биология. Специализацию выбрала на третьем курсе, когда съездила в экспедицию. Представляете, за полтора месяца не просто проехать от Питера до Крыма, а в прямом смысле увидеть своими глазами, как меняется земля под ногами! Тогда я воочию убедилась, что изучать разнообразие природы, зависящее от состава и состояния почв - это захватывающее занятие.
- А что вообще такое почва? Как говорила моя бабушка – «твердь земная»?
- Строго по-научному, это звучит так: «Почва (педосфера) – поверхностный слой литосферы земли, обладающий плодородием и представляющий собой полифункциональную гетерогенную открытую четырехфазную (твердая, жидкая, газообразная фазы и живые организмы)…» Очень умно и скучно? Но уже понятно, что почва – далеко не «твердь».
Ну, а если говорить проще, то почва – это сложное соединение гранитов, гранито-гнейсов, доломитов и других горных пород с органикой. Камень нельзя назвать почвой, но если на нем появились микроорганизмы, лишайники, то это уже момент образования почвы.
- Если совсем упрощенно, то сел в доисторические времена какой-нибудь птеродактиль на скалу, "наследил" на ней - и зародилась почва?
- И такое возможно, но микроорганизмы могут появится на скале по самым разным причинам, а с их появлением и начался процесс возникновения жизни на этой скале и образования почвы. Ее слой – тончайший в масштабах планеты. На наших карельских гранитах он может быть всего несколько сантиметров (это точно?), а, например, в тропиках достигать нескольких десятков метров. Но и здесь, и там кипит жизнь. Упал листочек, веточка, прошел зверь, пролился дождь – начались сложнейшие химические процессы с участием живых организмов. Почва растет, изменяется по составу, но очень медленно: в карельских условиях за 100 лет она «вырастает» на полтора-два сантиметра.
- Почему в южной полосе России – богатые урожаем черноземы, а у нас – бедные подзолы? Выходит, можно сказать, что на земле есть не только залежи угля, нефти, но и «месторождения» почв?
- Интересный подход к нашей науке. На формирование тех или иных почв влияют множество факторов – климат, состав горных пород, флора, фауна и даже рельеф местности. Если вы проезжали по России, то видели, что в южных районах тянутся одинаковые пейзажи: лиственные леса, поля. И почвы в этих районах одни и те же на больших территориях. А в Карелии вы наверняка обращали внимание на то, что, идя по лесу сквозь ельник, через сотню метров поднимаетесь на гряду, где растут сосны, а под косогором - снова другой лес. И вместе с рельефом меняются и почвы. Откуда такое разнообразие?
Дело в том, что три миллиарда лет назад на Земле, в том числе и на территории современной Карелии, бушевали глобальные катаклизмы. Суша рождалась в борьбе стихий – воды и огня. Вулканы извергали лаву в первородный океан и появлялись острова и материки. Потом начались похолодания - известные каждому школьнику ледниковые периоды. Последнее оледенение на территории современной Карелии завершалось в период от 10 до 14 тысяч лет назад. В результате перемещения гигантских масс льда и вмерзших в них обломков горных пород менялись формы рельефа, они «прорисовывали» ландшафт будущей Карелии. Посмотрите на карту: все озера, гряды, даже острова на них вытянуты в одном направлении – это следы движения ледников. Помимо этой "экскаваторной" работы, ледники несли в себе материал из других мест и, по мере таяния, оставляли их на своем пути.
Все это буйство природы привело к появлению в нашем регионе причудливого по форме рельефа с многочисленными возвышенностями и впадинами. В народе о таких извилистых, как лабиринт, кряжах, разделенных болотами, говорят: тут черт землю вилами перемешивал.
Поэтому в Карелии большое разнообразие почв, в основном они обладают низким плодородием, так как формировались в холодном климате и на бедных по составу горных породах, но встречаются и «богатые» почвы. А в целом, наш регион – настоящий Клондайк для почвоведов.
- А есть среди них уникальные почвы?
- Вы наверняка слышали о месторождении шунгитов в Заонежье. Это горная порода, в состав которой входит углерод, известна многими удивительными свойствами. А в Заонежье она стала основой уникальных литогенных шунгитовых почв. Они отличаются повышенным содержанием необходимых для роста растений элементов – азота, фосфора и калия, многочисленных микроэлементов – меди, молибдена, никеля… Можно половину таблицы Менделеева перечислить.
Люди издревле селились в Заонежье и возделывали шунгитовые почвы, дающие богатые урожаи. Они даже применяли специальные технологии: многочисленные камни с полей крестьяне выкладывали по их периметру. Получался своеобразный обогреватель - накопитель солнечного тепла. И урожаи ржи, гречихи, непривычной на севере пшеницы были отменные. Вплоть до революции 1917 года высококачественное зерно из Заонежья шло на продажу в другие, даже более южные губернии. Как еще в XIX веке говорили в знак признания: "от олонецких черноземов", хотя строго говоря, черноземами эти почвы не являются. Так что, скучная наука – почвоведение?..
- В конце прошлого года вас избрали членом-корреспондентом Российской Академии наук, в марте этого - назначение на должность руководителя Карельского научного центра. Это означает - прощай, "поле", научная работа?
- Как и все мои предшественники, я не оставила научную работу и возглавляю лабораторию почвоведения Института леса КарНЦ РАН. Кстати, в декабре мы будем отмечать 60-летие нашей лаборатории. За эти годы в ней работали такие замечательные ученые–почвоведы, как Розалия Михайловна Морозова, Наталья Глебовна Федорец, Геннадий Викторович Еруков, микробиолог Лидия Михайловна Загуральская и многие другие сотрудники, внесшие неоценимый вклад в создание и развитие почвоведения Карелии.
Например, не будет преувеличением сказать, что подготовка почвенных карт Карелии в масштабе 1:500 000, а охраняемых территорий 1:100 000, является титаническим трудом моих коллег. Лаборатория много лет занимается исследованиями физических, химических и биологических процессов, происходящих в почвах, сотрудники исследуют передвижение элементов в системе почва – растение.
Зачем? Это получение фундаментальных знаний о природе, но такие исследования важны и для практики. Да хотя бы для того, чтобы учесть особенности почв при лесовосстановлении.
Почвы – тончайший индикатор воздействия человека на состояние растительного, а, следовательно, животного мира. Живущие в них микроорганизмы первыми реагируют на изменение температуры воздуха, появление вредных выбросов в атмосферу промышленными предприятиями. С начала 90-х годов прошлого века мы ведем мониторинг почв Карелии, как фоновых (незагрязненных) территорий, так и вокруг промышленных предприятий. Например, вокруг Костомукшского ГОКа наши исследования проводились совместно с финскими коллегами и охватывали территории по обе стороны границы.
- Сегодня в КарНЦ РАН идет процесс реорганизации его в ФИЦ – Федеральный исследовательский центр. В чем суть преобразований?
- Реорганизация Центра – отдельная тема для обстоятельного разговора, а в двух словах – на сегодняшний день в Карельский научный центр входят семь научных институтов, каждый из которых имеет свой юридический статус. В результате реорганизации создается единое юридическое лицо – Федеральный исследовательский центр «КарНЦ РАН», таким образом, возрастают возможности проведения комплексных междисциплинарных исследований, а именно в этом направлении сейчас движется наука во всем мире. Кроме того, реорганизация позволит объединить нам силы для решения финансово-экономических вопросов. Такие преобразования – непростой процесс, но главный принцип, которым мы руководствуемся, – он должен идти при понимании и согласии всех наших научных подразделений.
- Ольга Николаевна, я понимаю, что о почвах вы можете рассказывать часами. Но у женщины, обремененной руководством Научным центром, лабораторией, работой в Академии наук, находится время на семейную жизнь?
- У меня есть большая поддержка дома, моей семьей, муж – Игорь – прекрасно понимает мои заботы. Мы познакомились еще в студенческие годы, он – биолог и сейчас работает в Институте биологии.
Что еще в этих случаях спрашивают журналисты? Сыну Жене – 28 лет. Сейчас он – аспирант в одном из научных институтов Санкт-Петербурга, изучает стволовые клетки.
Очень не хватает времени на любимые занятия: сколько прекрасных концертов в Карельской филармонии вынуждена была пропустить, но очень надеюсь посидеть за столиком в Новогодние вечера нашего симфонического оркестра. Люблю и рок-музыку: недавно в Санкт-Петербурге удалось побывать на концерте группы «Scorpions». На книги остаются выходные: люблю классику, а из современных могу почитать Улицкую, Пелевина. - А еще…
Но тут моя собеседница посмотрела на часы и завершила интервью - начинался совет директоров...
С праздником, вас, почвоведы! Как оказалась, таким важным для всех нас.
