Было ли мошенничество?
В своей жалобе Девлетхан Алиханов просит отменить вынесенный ему обвинительный приговор и оправдать его. Или же возвратить уголовное дело прокурору для устранения противоречий. Но имеются ли основания для столь кардинального изменения судебного вердикта? Похоже, что да.
В приговоре суда звучит: «При определении цены спорного имущества, понимая, что его отчуждение будет произведено в интересах арендатора этого имущества, продавец-Администрация г.Петрозаводска не мог учитывать факт обременения договором аренды, по причине незаконности занижения продажной цены фактором обременения для покупателя-арендатора». В переводе с казенного языка на русский это означает, что помещения сберкасс, которые были выставлены на аукцион, следовало оценить дороже, нежели это сделала мэрия. Причина – помещения должны были быть проданы банку, который их арендовал.
Однако сам факт проведения аукциона в пользу какого-то конкретного лица невозможен. И не только в силу закона. Аукцион – это состязательность его участников, где выигрыш достается тому, кто предложит более высокую цену. Так и произошло в данном случае. Но есть и еще один нюанс: банк-арендатор помещений, выставленных на торги, не имел права участвовать в данном аукционе, так как более 25 процентов его акций принадлежит государству.
Так что фраза из приговора «отчуждение будет произведено в интересах арендатора этого имущества» абсолютно ни на чем не основывается. И одно это ставит под сомнение факт занижения цены продаваемых объектов.
Еще одно доказательство, что аукционная цена не была занижена – это участие в оценке помещений сберкасс госпредприятия «Недвижимость». В приговоре Алиханову записано: «У суда нет оснований ставить под сомнение вышеуказанные отчеты, они подготовлены профессиональными оценщиками, имеющими стаж работы по своей специальности, а также соответствующие дипломы и сертификаты, свидетельствующие об их квалификации, они не имели какой-либо личной заинтересованности и какой бы то ни было предвзятости в подходе к оценке объектов».
Кстати, по делам о мошенничестве есть рекомендации Пленума ВС РФ, который посчитал необходимым проведение экспертизы для установления ущерба. Во время следствия по делу Алиханова заказывались и были проведены целых две судебные оценочные экспертизы. Оба раза вывод был один: ущерб в результате проведенной приватизации спорных объектов причинен не был. Более того, допрошенный в суде эксперт Ольга Койро однозначно подтвердила, что «при определении рыночной стоимости должно быть учтено обременение в виде долгосрочной аренды».
Так что цена продаваемых помещений не была занижена и ущерба мэрии Петрозаводска не наносилось. Можно, конечно, сказать, что это всего лишь мнение одного эксперта. Но в том то и дело, что в таких случаях мнение эксперта превалирует над другими. Ведь ни судья, ни адвокат, ни обвинитель не обладают достаточной квалификацией, чтобы самостоятельно определять ущерб. Для этого назначаются экспертизы и приглашаются в суд эксперты. И если они в один голос утверждают, что ущерба не было, то так оно и есть.
Вывод: не было занижения цены выставленных на аукцион помещений – нет и ущерба городской администрации. Нет ущерба – нет и мошенничества, в котором обвинили Алиханова. Не было мошенничества – приговор следует… А вот эту фразу пусть продолжит Верховный суд.
Надо отменить?
Удивительно, но в таком громком деле находятся и формальные основания, по которым можно настаивать на отмене приговора. В частности, это удаление подсудимого из зала заседаний до окончания прений. Пусть, как посчитал суд, Алиханов нарушал порядок судебного заседания, но как быть с тем, что гособвинение во время прений сторон существенно изменило изначально предъявленное Алиханову обвинение? И это дает повод защите и самому подсудимому настаивать на отмене приговора.
Ведь изначально следствие и обвинение считало, что долгосрочная аренда не является обременением и, следовательно, она не должна была влиять на снижение цены. Почти три года Алиханов и его защитники доказывали, что это не так. Приводили массу аргументов и свидетельств, что повсеместно и законно данное обременение учитывается при установлении цены. Никто их не слышал, пока в судебном заседании не дал разъяснения судебный эксперт, в котором, опираясь на федеральные законы, чётко объяснил, что долгосрочная аренда является обременением.
И тогда в самом конце судебного заседания, в прениях, обвинение изменило предъявленное обвинение, убрав способ занижения цены и заменив его просто словами, что в данном случае договор аренды не являлся обременением, так как помещения предполагалось продать Сбербанку. Подучается, что подсудимому не было предоставлено право доказать обратное, он-то опровергал изначальную формулировку, а ее раз – и изменили!
Кстати, Девлетхан Алиханов пытался обжаловать свое удаление из зала судебных заседаний, но это ему не удалось не по его вине. Получается, что законность удаления Алиханова так и не проверена, а, следовательно, никто не может достоверно сказать, правильно ли был лишен Алиханов возможности участия в прениях сторон или нет.
Кроме того, суд отказал выполнить просьбу подсудимого о принудительном приводе в суд для допроса в качестве свидетелей лиц, указанных защитой. А ведь в статье 56 УПК РФ отмечено, что «в случае уклонения от явки без уважительных причин свидетель может быть подвергнут приводу». Конечно, данная статья не обязывает суд непременно сделать «принудиловку», но, не вняв просьбам подсудимого об этом, разве не нарушается его право на защиту? Ведь не допрошенные в суде свидетели вполне могли донести до него такую информацию, что повлияла бы на вынесенный приговор.
Удивительные истории
Отдельно можно упомянуть историю с залогом, случившуюся в августе 2016 года. Тогда судом было отказано в удовлетворении ходатайства обвинения «о продлении срока содержания под стражей» Алиханова и вынесено постановление: «Изменить меру пресечения с заключения под стражу на залог в виде денег в размере 13 миллионов рублей». Залог своевременно и дважды вносился представителями подсудимого на счет судебного департамента, но его так и не выпустили, не исполнив решение суда, прямо нарушив закон. В результате Верховный Суд Карелии в очередной раз продлил срок содержания Алиханова под стражей.
Вообще-то, длительное – почти трехлетнее – содержание в одиночной камере Алиханова без приговора само по себе удивительная история, не имеющая аналогов в истории карельского - да и российского - правосудия. Не мудрено, что Европейский суд по правам человека не только не отклонил его заявление, но принял его в самые короткие сроки. Правда, есть проблема: рассмотрение дела в Страсбурге занимает от двух до пяти лет - если жалобу не признают приоритетной.
Объяснить столь долгое содержание под стражей уже немолодого человека можно было бы тем, что его обвиняли еще и по статье о незаконном пересечении границы. Однако окончательный вердикт, вынесенный судом по этому делу, гласит: прекратить уголовное дело и уголовное преследование Алиханова «за отсутствием в его деяниях состава преступления». И он теперь имеет право на реабилитацию и возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием.
К разряду удивительных можно отнести и историю с полиграфом. Еще в самом начале судебного процесса в октябре 2016 года Алиханов настаивал на даче в суде показаний с использованием детектора лжи. Вот, казалось бы, реальная возможность установить истину. Но суд отклонил данное ходатайство, поскольку и обвинение, и представитель одной из потерпевшей сторон - правительства Карелии - высказались против этого.
Кстати, насчет этой «потерпевшей стороны» тоже есть вопрос. В приговоре Алиханову правительство названо «ненадлежащим гражданским истцом». Между тем на протяжении всего процесса «ненадлежащий истец» неоднократно возражал против изменения меры пресечения Алиханову на более мягкую.
Можно напомнить еще историю, когда Алиханов заявил в суде: «Я признаю вину, возмещу ущерб и пойду на особый порядок рассмотрения дела». Единственное условие, поставленное им, - предоставление хотя бы одного факта приватизации объекта, когда определение его начальной цены проводилось бы без учета обременения долгосрочной арендой. Однако ни единого такого факта обвинение не нашло. Зато полно подтверждений, что и в районах Карелии, и в России аукционы проводились так же, как в Петрозаводске. И такие показания давали в суде практически все свидетели. Ответы на запросы суда от властей Сегежи и Кондопоги, Санкт-Петербурга и Сыктывкара подтвердили, что и у них всегда считали долгосрочную аренду обременением.
И совсем уж ни в какие ворота не лезет то, что Девлетхан Алиханов сидит на скамье подсудимых в гордом одиночестве, хотя поначалу следствие утверждало, что мошенничество было совершено «группой лиц». Где эта группа? Ведь для обмана администрации Петрозаводска на многомиллионную сумму требовалось занизить цену выставленных на аукцион помещений, провести его в пользу определенных лиц, убедить чиновников в необходимости торгов и вообще придумать и воплотить весьма сложное мошенничество. А сам Алиханов - это видно по приговору - ничего подобного не делал, причем, даже собственником проданного муниципального имущества никогда не становился. Парадокс! И ответа не найти в приговоре городского суда.
Тот ли сидит?
Теперь подведем итоги. Алиханов не придумывал схему с покупкой помещений сберкасс, принадлежащих городу. Она была изобретена и не раз претворялась в жизнь банковскими деятелями.
Алиханов не уговаривал никого из чиновников горадминистрации в необходимости продажи сберкасс или – упаси боже! – в создании льготных условий какому-нибудь участнику торгов. Он также не принимал решение об их проведении, не организовывал и не проводил их. Просто потому, что не имел никаких полномочий для этого. Кроме того, Алиханов не занижал цену продаваемых помещений, не покупал и не продавал их, вообще не становился их собственником. И каким же образом он тогда стал мошенником? Приговор городского суда полон противоречий по этому поводу. Но, может, суд апелляционной инстанции сумеет развеять высказанные в статье сомнения в виновности бывшего политика, а ныне просто пенсионера Девлетхана Алиханова?
И последний вопрос: если действительно существовали некие закулисные договоренности между мэрией и кем-то (Алиханов точно с ней ни о чем не договаривался), то не прослеживается ли здесь коррупция? А если так, то, может, некто другой должен был сидеть за решеткой в зале суда?..
