«Лучи» Ярцева и «першпектива» Тутолмина
Каждый петрозаводчанин знает, что наш город был основан Петром I в 1703 году. Вокруг литейного заводика зародилась слобода: хаотичное скопище бараков и хибар работяг-мастеровых. Одно слово – деревня.
Так спонтанно Петровская слобода разрасталась в течение 70 лет без всякого плана застройки. Только появившийся в 1774 году новый начальник Олонецких горных заводов Аникита Ярцев своей талантливой дланью начертал план обустройства поселения. Размещая на бумаге цеха и плотины Александровского завода, Аникита Сергеевич предусмотрел расположение новых жилых кварталов и будущей главной площади города. Теперь она носит имя Ленина. Ярцев придал ей круглую форму, где «по циркулю» должны были стоять каменные здания. Здесь горный начальник повелел быть присутственным местам – в центре, как он говорил, «просвещенного управления».
От площади Ярцев наметил две улицы-«луча». Одна из них вела к озеру – Нагорная линия (проспект К. Маркса), другая выходила прямиком на Петербургский тракт (Первомайский проспект) и сейчас именуется улицей Ф. Энгельса. Согласитесь, что Аникита Ярцев был, по сути, настоящим основателем города, ибо его Круглая площадь и две улицы-«луча» и сейчас являются основополагающими в архитектурном плане карельской столицы.
Однако нельзя сказать, что «просвещенное управление городом» вызвало всеобщую радость у жителей слободы. В 1779 году полицмейстер жаловался на некоего мещанина Шверина, который «на своей пашне, где по плану улица, бороновал и вехи для ее обозначения опрокинул».
Первого гражданского наместника Олонецкой губернии Гаврилу Державина мы хорошо знаем, а вот его прямого начальника – генерал-губернатора Архангельской и Олонецкой губерний Тимофея Тутолмина – как-то не вспоминаем. А этот генерал, пожалуй, сделал для Петрозаводска значительно больше, чем губернатор-поэт.
Начнем с того, что Тутолмин привел в захолустный Петрозаводск свиту офицеров, которые ослепляли провинциалов блеском своих мундиров. По улицам засновали их щегольские кареты, а по вечерам генерал-губернаторский дом сиял светом и гремел музыкой. Худородные местные мещане млели от этого великолепия.
Если инженер Ярцев в своем плане развития города ставил во главу угла завод и его инфраструктуру, то вельможа Тутолмин хотел жить в цивилизованном городе. В 1785 году наместник утвердил удивительный генеральный план развития города. Первым делом он попросил заводских управленцев «подвинуться», выселив их из зданий Круглой площади, и начал их реконструкцию под свою резиденцию.
Параллельно с заботой о собственном благе Тутолмин приступил к преобразованию всего облика города. В историческом центре Петрозаводска, где сейчас находится площадь Кирова, началась расчистка этой «вороньей слободки», успевшей обрасти сотней разнокалиберных построек. Власти решительно снесли их и расселили домовладельцев на «правильные места». На площади началось строительство огромного каменного собора, народного училища (ныне музей ИЗО), Гостиного двора. Тутолмин требовал соответствовать «Наставлению по градостроительству»: «При строении домов должно наблюдать три правила – твердость, способность и красивость…Чтобы улицы были широки, прямы, площади большие, публичные здания на способных местах; все дома, в одной улице состоящие, строить надлежит во всю улицу с обеих сторон».
Но главным в кипучей деятельности генерал-губернатора было другое. Он чуть было не изменил весь ход развития Петрозаводска, и наш город мог бы иметь совсем другой облик, нежели мы сегодня привыкли видеть. Все присутственные места вельможа решил выселить подальше от Круглой площади, на которой должна была остаться в тиши и покое только его сиятельная резиденция.
По замыслу Тутолмина, эти суетные учреждения должны были быть перенесены на правый берег реки Лососинки – в район современной Голиковки и Зареки. На генплане была начертана эффектная прямая магистраль, подобно «Невской першпективе», которая, продолжая Петербургский тракт, «стреляет» от Круглой площади мимо Александровского завода через Лососинку и завершается новой большой прямоугольной площадью. В центре ее наместник планировал установить величественную заводскую церковь – пусть мастеровые Богу молятся поближе к производству. А по периметру площади – здания присутственных мест. Весь новый квартал должен быть зело просторен и величествен. Прямо-таки – новый Санкт-Петербург!
Церковь построить удалось – ныне это храм Александра Невского, – а в остальном вышла полная конфузия. Инженеры не взялись возводить путепровод по крутым берегам Лососинки, а не менее крутой нрав самой реки, устроившей в 1800 году грандиозное наводнение, окончательно похоронил проект Тутолмина.
Гостиница как объект идеологической борьбы
До середины 30-х годов прошлого века все архитектурные новшества, сотрясавшие страну Советов, обходили наш город стороной. Ну, если не считать появления в 1916 году железной дороги, да в 1934-м – гигантского памятника Ленину. Конечно, Петрозаводск потихоньку строился, но это были одно-, двухэтажные дома. В 1935 году городская черта проходила по местечку Сенаторка: как поэтически описал корреспондент местной газеты – «…в конце улицы Ф. Энгельса, где западная граница города пускается в живописную лощину реки Неглинки».
И вдруг Кремль обращает особое внимание на маленькую Карельскую автономию. По всей стране идет индустриализация, нацеленная на повышение военной мощи СССР. А в Петрозаводске, где всего-то один зачуханный Онегзавод (еще не тракторный), по велению Москвы вдруг начинают строить доселе невиданные здесь здания: университет, пединститут, гостиницу, даже финансовый техникум.
Почему нашему захолустью была оказана такая честь? Некоторые историки до сих пор считают, что в этом проявлялась забота товарища Сталина о благе трудящихся. Другие убеждены в том, что вождь мирового пролетариата готовился к аннексии Финляндии, и Петрозаводск должен был стать столицей новой союзной республики. Это и произошло в 1939-40 годах, но не в полном объеме: война с Финляндией окончилась неудачей, и провозглашение Карело-Финской ССР стало шагом техническим.
Но так или иначе в ходе этих событий архитектура города разительно изменилась: губернский городок начал приобретать европейский облик. И в этих изменениях отчетливо проявились все тенденции смены стилей эпохи сталинской архитектуры, от минимализма до помпезного неоклассицизма. Ярким образчиком этой смены стилей в Петрозаводске стала гостиница «Северная». Ее история поможет нам понять, почему архитектурные проекты в нашем городе вдруг претерпевали кардинальные изменения.
Проект гостиницы был разработан архитектором Юрием Русановым. Место для размещение этого объекта оказалось крайне сложным: на изломе рельефа проспекта Ленина, который к тому же прорезала под углом 60 градусов улица Энгельса. И зодчий блестяще решил эту задачу, превратив неудобный угол в парадный фасад здания. Этот необычный прием в 50-х годах не раз использовали при строительстве зданий на проспекте Карла Маркса другие архитекторы.
Но возведенное Русановым здание мало напоминало гостиницу, которую мы видим сейчас. Дело в том, что мастер готовил свой проект в духе всячески поддерживаемого партией минималистического стиля с отсутствием всякого декора. В результате гостиница в эскизах виделась как суровая крепость с узкими окнами, напоминающими бойницы. И тут под конец проектных работ партия вдруг решила, что пропагандируемый ею же аскетический минимализм является «чуждым и формалистическим». Видимо, властям захотелось понежиться в роскоши буржуазного классицизма – правда, идеологически выдержанного. Русанов срочно добавляет в свой аскетический дизайн элементы нового курса, но очень скромно. В пояснительной записке он отмечает, что проект был сделан «с использованием форм классической архитектуры в свободной их интерпретации». Предосторожность автора понятна: как бы не переборщить – репрессии в стране уже начались.
В результате получилось нечто несуразное с парадным фасадом, украшенным полуколоннами и крепостными стенами зданий-«крыльев». Причем весь объект был выполнен под один карниз, что еще больше придавало ему форму цитадели.
Зато внутри гостиницы автор позволил разгуляться мечтам. Газета «Красная Карелия», восторженно описывала комплекс: «Вестибюль второго этажа разделан под карельскую березу, третьего и четвертого – под мрамор. Вестибюли гостиницы оборудованы стильной мягкой мебелью, номера – никелированными кроватями, коврами, мягкой мебелью и т. д. 50 номеров будет телефонизировано».
А ресторан!.. «Зал одновременно вмещает до 160 человек и спроектирован таким образом, что сообщается с садом большой открытой террасой с лестницами в сад. В летние месяцы на террасе размещаются столики. Сад трактуется как сад при ресторане с большими цветниками, с фонтаном, с раковиной для оркестра и павильонами».
Хоть саммит проводи! А что? Может, обернись война с Финляндией полной победой, встретился бы Иосиф Виссарионович с кем-нибудь из своих тогдашних союзников в «Северной»…
А рядом с гостиницей строилось еще одно необычное здание, которое мы все хорошо знаем. Но его тоже можно отнести к несостоявшимся проектам. Изначально это помпезное строение, спроектированное архитектором Константином Гутиным, предназначалось для финансового техникума. Но в 1940 году было объявлено о создании Карело-Финской ССР, и практически готовое для занятий студентов сооружение Гутин срочно перестроил под Дом правительства союзной республики. В нем и сейчас работает республиканская исполнительная власть.
В 1941-м Петрозаводск был оккупирован. «Северная» еще два месяца принимала уже финских постояльцев, но в ночь на 7 ноября советский бомбардировщик СБ точно положил на отель свой смертоносный груз. Здание было почти полностью разрушено.
После войны лежащую в руинах гостиницу было решено восстановить. Эту работу поручили тому же Константину Гутину – архитектору, во многом способствовавшему созданию неповторимого послевоенного облика Петрозаводска. Достаточно назвать здание поликлиники МВД на улице Кирова, жилой дом на перекрестке Дзержинского и К.Маркса, довоенный Дом пионеров на набережной.
К тому времени партия уже окончательно почувствовала вкус к старой доброй классике, и Гутин не пугался форм, которые раньше клеймили как буржуазные излишества. Конструктивизм умер – да здравствует сталинский неоклассицизм!
Архитектурный облик «Северной» изменился радикально: вместо робких русановских намеков возникли полные классические формы с обилием лепных украшений. Зодчий увеличил колонны по высоте, которые, объединив четыре этажа, стали казаться выше и стройнее. Двухцветная отделка здания позволила выделить все архитектурные детали. Но самым смелым решением архитектора стала ликвидация серьезного изначального недостатка – сведение объема здания под один карниз. Гутин просто и гениально «обрубил» здания-«крылья» на один этаж. Гостиница сразу же стала выглядеть легче: ее центральная парадная часть еще больше заиграла. Такой мы видим гостиницу и сейчас.
Дворец и барская усадьба
Но существовал в 40-е годы и еще один проект, который должен был затмить все другие архитектурные сооружения Петрозаводска, даже гостиницу «Северная». Имя ему было – Дом науки.
В 1946 году в городе произошло знаменательное событие: была создана Карело-Финская научно-исследовательская база Академии наук СССР. Ученых разместили в здании на проспекте Урицкого (А.Невского) – там сейчас расположен институт биологии. А в 1949 году база была реорганизована в филиал АН СССР, ставший впоследствие Карельским научным центром уже российской Академии.
И в это же время группа архитекторов Ленинградского отделения ГипроНИИ АН СССР в составе Е. Тимошкова, В. Гайковича и О. Бруновского разрабатывает фантастический по масштабам маленького города проект Дворца науки. Напомним, что в стране уже вовсю торжествовал сталинский неоклассицизм. Его заветам и следовали зодчие, и в результате их творение получило сходство с московским университетом на Ленинских горах. Только без шпиля.
Читать описание этого проекта – значит получать удовольствие, как от хорошего фантастического романа. Дом науки состоял из трех главных корпусов. В центре располагалась невиданная доселе в Петрозаводске «высотка» – девятиэтажный лабораторный корпус. Его фасад, обращенный к Онежскому озеру, состоял из двух частей. Нижняя – подиум с античной колоннадой и фронтоном, увенчанный лепными символами знаний. Вершинную часть украшали восьмигранные, наподобие кристаллов, оконные проемы и помпезный парадный балкон. На его крыше предполагалась установить гигантскую скульптуру. К сожалению, сейчас уже невозможно выяснить, какую именно – ученого в тоге или карельского рунопевца. А может, самого вождя?..
Главный корпус дворца обрамляли два пятиэтажных здания институтов. Их стороны, смотрящие друг на друга, также имели колоннады, что еще более усиливало общее ощущение величия сооружения.
Грандиозность храма науки подчеркивало и то обстоятельство, что располагался он на возвышенной стороне улицы, которая образовывала естественную террасу. На ней планировалось установить две широкие многоступенчатые лестницы, ведущие к дворцовому подиуму и украшенные скульптурами. Между ними – каскады искусственного водопада, образованного водами фонтана. Ну разве не сказка?
А теперь всмотритесь в эскизы этого проекта, любезно предоставленные архивом КарНЦ РАН – они публикуются впервые. Вам не кажется, что на них изображены знакомые детали? Конечно, лестницы, пусть не такие помпезные, но узнаваемые – Карельского научного центра на улице Пушкинской!
Старожилы утверждают, что в начале 50-х годов уже началось строительство Дома науки, был сооружен даже фундамент главного корпуса. Финансирование текло рекой, но весной 1953-го умер Сталин. Хрущев не только развенчал культ самого вождя, но заодно и его архитектурный неоклассицизм. Проект «заморозили», но архитектор Тимошков не сдался: поубавив ансамбль вширь и ввысь, убрав долой всю осужденную в очередной раз сталинско-античную лепнину и колоннаду, он представил новому руководству страны урезанный план.
Улучшенный в соответствии с новыми идеологическими требованиями проект был принят. В сентябре 1960 года стройка закипела и окончилась спустя семь лет, уже при Брежневе, который в дела архитектуры не лез. Как, впрочем, и в остальные.
Такая же участь постигла и другое здание на улице Пушкинской – Публичной (теперь Национальной) библиотеки. Его автор, уже известный вам Константин Гутин, пытался придать ей образ Дворца книги, но получил отпор: «Проект товарища Гутина мало похож на библиотеку, это здание напоминает какой-нибудь барский особняк». В результате автору удалось сохранить лишь внутренний интерьер. А внешне здание, облицованное банальной плиткой, увы, на дворянский особняк не тянуло. Хотя – кто знает, как оно будет выглядеть после идущего сейчас ремонта?..
Индусы нам помогут
В истории Петрозаводска есть еще немало интересных, а то и – что греха таить! – откровенно бредовых проектов. К счастью, они не были воплощены в жизнь (а может, и зря). Поэтому обозначим их лишь штрихами.
С 30-х годов власти Петрозаводска не раз рассматривали вопрос о строительстве трамвайного сообщения. Эта тема была окончательно закрыта только в конце 50-х годов решением пустить в городе троллейбус. Он оказался дешевле. Как говорили сатирики, «трамвай построить – не ешака купить».
В 1947 году существовал план реконструкции площади Кирова, с переименованием ее в площадь Союзной Республики – КФССР. На ней автор проекта предлагал воздвигнуть гигантское пятиугольное здание, в котором бы разместились Дом Советов и ЦК компартии республики. План отклонили, так как партийный дом, где сейчас заседает Законодательное собрание РК, уже начали строить. А зря: был бы у нас собственный Пентагон.
В начале 60-х годов на тогдашней окраине города (сейчас это улица Московская) началось строительство большого комплекса психбольницы, но возведенное на три этажа здание было заброшено. Живописные руины психушки, получившие прозвище «Петрозаводский Колизей», простояли два десятка лет, пока на их «костях» не построили ДКиТ «Машиностроитель».
В 70-х годах, как вариант развития автомобильных дорог, в генплан города предлагали включить строительство тоннеля под железнодорожным вокзалом, чтобы соединить проспект Ленина с Древлянкой.
В 1984 году в рамках Программы ускоренного социально-экономического развития Карелии – дара республике генсека ЦК КПСС Ю.В.Андропова (не путать с нынешней ФЦП) – в Петрозаводске должны были появиться новые объекты соцкультбыта: плавательный бассейн, ледовый дворец, Морской центр ДОСААФ, высотные жилые дома. Через год программа была свернута по причине смерти генсека. В руины Морского центра и сейчас упирается набережная Варкауса.
2013 год. Представители индийской компании Synergy (успешно, по их словам, работающей в Индии, Малайзии и Восточной Африке) предложили мэру Петрозаводска Галине Ширшиной инвестиционный проект. Конкретно – строительство шикарного комплекса жилых зданий и спортсооружений в районе Соломенского шоссе на берегу Онего. Журналисты нарекли этот проект «Петрозаводской Ривьерой».
Ждем-с…