Спасибо спонсорам
Учитывая опыт прошлого похода, в клубе построили судно сопровождения, реплику русской лодьи, назвав её в честь конечной точки маршрута - "Грумант". Это было 13-метровое судно с тремя мачтами и более современным парусным вооружением: кормовая мачта - бизань - имела "косой" парус, позволяющий лодье идти круче к ветру. А самое главное - "Грумант" оснастили 40-сильным вспомогательным двигателем: с морем не шутят.
8 июня 1989 года - 30 лет назад - суда отчалили стенки петрозаводского порта. Капитаном на "Груманте" шел мурманчанин, капитан дальнего плавания Ростислав Гайдовский. За румпелем коча (как называли его поморы, правило или погудало) стоял кормщик Виктор Дмитриев.
Изначально предполагалось, что поход будет интернациональным: в Петрозаводске на борт коча сядут норвежские участники экспедиции из скандинавской общественной организации "Общее будущее", чьим девизом было "Мир, окружающая среда, развитие". Норвежцы поставили условия: они идут весь маршрут, начиная от Петрозаводска, в экспедиции участвует их кинооператор с правом в дальнейшем самостоятельно использовать отснятый материал, и в случае благополучного достижения Шпицбергена экспедиция финиширует не в Мурманске, а в одном из городов материковой Норвегии. Бога ради, сказали одиссеевцы.
Но заморские участники экспедиции появились только в Архангельске, где на пресс-конференции, посвященной походу, первым делом поставили вопрос ребром: "Не собираетесь ли вы своим переходом доказать приоритет русских людей в открытии Шпицбергена?". Так наши мореплаватели впервые попали в мутные воды большой политики. Они-то просто хотели смоделировать древний путь поморов на Грумант, спонсоры экспедиции имели свои цели, но никто не собирался этим путешествием поставить под сомнение Парижский договор 1920 года о статусе архипелага и его принадлежности Королевству Норвегии. Но, так или иначе, скандинавы отказались от участия в походе, толком не объяснив причину, что и по сей день для петрозаводчан остается загадкой. Видимо, кто-то в высших правительственных кругах Осло решил, что "Полярный Одиссей" таким образом будет претендовать на территорию королевства.
Кстати, об отечественных спонсорах: они были и в то время. Самым крупным из них, вложившим в проект 43 тысячи советских рублей, стало Бюро международного молодежного туризма "Спутник" ЦК ВЛКСМ, имевшее виды на развитие туристической деятельности в Скандинавии. 9 тысяч выложил НИИ культуры Минкульта РСФСР, 2 тысячи - популярнейший в то время в стране журнал "Вокруг света". Деньги были немалые, учитывая, что автомобиль "Жигули" в то время стоил чуть более пяти тысяч рублей. И следует отметить, что львиная доля этих средств ушла на строительство лодьи "Грумант".
Зачем поморы пили морскую воду
Суда побывали на Соловках, достигли Архангельска, где триумфально приняли участие в Дне этой поморской столицы, а 1 июля маленькая флотилия взяла курс на Горло Белого моря - выход в арктический океан. Из всех средств связи у экспедиции были только радиостанции "Причал" для общения между собой и встречными кораблями, и два любительских коротковолновых радиопередатчика. Арсенал навигационного оборудования состоял из шлюпочных магнитных компасов (читайте это слово по-морскому - с ударением на втором слоге) и новинки, предоставленной спонсорами: международного навигационного буя "КОСПАС-SARSAT ", автоматически подающего на спутник координаты судна. Но срабатывал он только в случае аварии, и служить в качестве навигатора не мог. Доводить же ситуацию до подачи SOS никто, естественно, не хотел. Так этот КОСПАС и пролежал на борту без дела. И слава Богу!
А у поморов в средневековье и компасов не было. Шли по солнцу, по звездам да по только им известным приметам. Участник и летописец этого похода, мурманский журналист Виктор Георги, рассказывал:
"Утром, проснувшись, я оглядел берег.
- Понойские лудки, — подсказал Дмитриев.
- Как узнал?
- А водицы забортной зачерпнул, — усмехнулся он.
Дело в том, что опытный кормщик по вкусу воды мог определить местоположение коча. Правда, для этого приходилось испить не одну кружку той соленой водицы, меняющей не только цвет, но и вкус вблизи впадающих в море рек. Что добавить к его словам? Лишь одно: у Понойских лудок беломорская водица несолона на вкус и почти пригодна для питья…"
Водка имени Георги
Виктор Георги - участник многих экспедиций нашего клуба, написал книги об этих походах. Но нас связывает особая история. В начале 90-х годов, вернувшись из похода лодей "Полярного Одиссея" на Святую землю, Георги издал в Германии книгу об этой экспедиции. Немецкие издатели предложили ему выплатить гонорар... водкой (в России тогда процветал бартер, и немцы понимали выгоду). "Sehr gut!" - ради хохмы согласился писатель, но потребовал, чтобы на бутылках красовалось его имя, а также парусник и пальма. "Jawohl!" - ответили немцы и прислали два железнодорожных вагона водки "Georgi". Один с "дамской" - лимонной 35 градусов, второй с "мужской" – сорокаградусной…
Побывав в Мурманске в гостях у Виктора, мы отведали этого напитка и я, как репортер, естественно, не мог не написать об этом необычном событии информацию, озаглавив ее "ВОДКА ИМЕНИ МЕНЯ", то есть - Вити Георги. После публикации в нашей газете ко мне подходит коллега и с презрением заявляет: "Как ты мог в этот скорбный час, когда убили священника Александра Меня, написать о том, что кто-то выпусти водку, назвав ее именем этого святого человека?"
А водочка имени Георги была очень не дурна...
С Горлом не шутят...
На второй день пути, ближе к полуночи, задул устойчивый встречный норд - тот самый мордотык. "Грумант", заведя движок, взял "Помора" на буксир. Северный ветер крепчал, и буксирующее судно практически встало на месте, борясь с катящимися из морской горловины длинными, с белыми гребнями, волнами. Было принято решение возвращаться, но для этого надо сделать поворот так, чтобы судно не потеряло ход.
Виктор пишет: "Объявляется аврал. Облачившись в роканы (непромокаемые рыбацкие костюмы), ребята занимают свои места на палубе. Отпущены шкоты, чтобы враз, обрубив буксир, поднять паруса. Кормщик до упора оттягивает румпель в сторону - начали! Волна, чуть замешкавшись, раз-другой запоздало перехлестывает через борт. Но уже поднатужился поднятый на двенадцатиметровую высоту грот, взвился фок. И словно почувствовав шпоры опытного наездника, наш "Помор", сделав разворот, набирает скорость. Волны, шипя, гаснут за кормой, белой пеной изливают по бортам свою бессильную ярость, мерно прокатываясь под днищем коча. Курс обратно - на Сосновец…"
Горло Белого моря спокон веков считалось кладбищем кораблей, но маленькая флотилия, отстоявшись под прикрытием острова Сосновец, как прежде делали поморы, выждала попутного ветра и преодолела "гиблое место".
Продолжение следует