Преступлений, подобных тому, что случилось в одной из ничем не примечательных квартир Петрозаводска, в Карелии не происходило последние десять лет. Следователи столкнулись с вроде бы обычной и часто встречающейся в криминальной среде «бытовухой», когда в алкогольном угаре собеседники в один миг встают на тропу войны и бросаются друг на друга с кулаками, ножами, стульями и даже топорами. Результат, как правило, плачевен – одна из сторон конфликта либо остается покалеченной, либо отбывает в иной мир.
Убийства на бытовой почве в следовательской практике не относятся к категории особо сложных, особенно если конфликт развивался в присутствии свидетелей, поэтому уголовные дела доходят до суда довольно быстро. Если же очевидцев нет, то в дело вступает знаменитая «шерлоковская» дедукция, когда детали приводят к преступнику, который иногда может маячить перед глазами с первых минут расследования. Карельские следователи убедились в этом на собственном опыте…
«Она пыталась повеситься!»
«Скорая, у меня жена не дышит! Скорая! Она вся холодная, что с ней? Приезжайте скорее!» - голос на другом конце провода хрипел, задыхался, а его обладатель либо много выпил, либо был в шоке, поскольку его язык то и дело заплетался. Диспетчер петрозаводской БСМП, как мог, успокоил паниковавшего, тотчас сообщил медбригаде, и та промозглым сентябрьским вечером прошлого года помчалась в дом по улице Гоголя, откуда звонил неизвестный.
Уже на месте, в комнате рядовой «двухкомнатки», фельдшер увидел мужчину рядом с телом, лежавшим лицом вниз, на полу. Тот все-таки оказался нетрезвым, вел себя агрессивно, чуть ли не бросался на остальных врачей и одновременно пытался «откачать» женщину. К сожалению, сделать уже ничего было нельзя: фельдшер констатировал биологическую смерть, однако особо отметил и сделал запись в карточке о том, что на шее у несчастной четко выделялась странгуляционная борозда – след от петли. На теле также обнаружились многочисленные синяки и гематомы.
Случай потребовал присутствия полиции: обстоятельства смерти нуждались в многочисленных уточнениях, а от вызвавшего врачей мужчины толком добиться ничего не удавалось. «Она пыталась повеситься, повесилась!» - твердил он прибывшим стражам правопорядка. Те оставили мужчине повестку с требованием в ближайшие дни явиться в отдел для дачи более внятных показаний, взяли координаты для обратной связи и удалились со смутными подозрениями. Чуть позже квартира опустела.
В тихом омуте
Повестка была проигнорирована: мало того, что мужчина не пришел в отдел, он вовсе пропал из поля зрения сотрудников ОВД, выключил мобильный телефон и перестал появляться в квартире на Гоголя. Через три дня оперативники нашли «потеряшку» у брата в Кондопоге, и мужчине ничего не оставалось, как поделиться подробностями злополучного вечера.
К моменту первого допроса следователи уже кое-что узнали о произошедшем, что позволило возбудить уголовное дело по факту умышленного убийства. Так, соседи показали, что слышали из квартиры крики, свидетельствующие о скандале, да и мужчина, ставший в итоге подозреваемым, не мог похвастаться покладистым характером и заслужил самые не лестные характеристики. С погибшей, своей гражданской женой Ириной, 44-летний Виктор Крапивин (имена и фамилии изменены. – Ред.), жил уже более десяти лет. По словам родственников, он часто поднимал на супругу руку, любил крепко выпить, нигде не работал и жил за ее счет, не принося в дом ни копейки, предпочитая потратить полученные случайными заработками деньги на очередную бутылку. Пару раз его даже стараниями родственников выгоняли на улицу, однако принимали обратно: Ирина не могла выдержать «раскаяния» мужа и продолжала сносить оскорбления и унижения.
Впрочем, прошлое Крапивина было самым заурядным, в младенчестве он перебрался из Молдавии в Карелию, рос в Кондопоге и в поле зрения полицейских до недавних пор не попадал. Психическими отклонениями он не страдал, у наркологов в связи с пристрастием к спиртному также не наблюдался. В общем, жил, как многие другие.
Работа прежде всего
Спустя неделю после задержания Виктор был вызван на первую беседу со следователями, и высказанная им версия поначалу выглядела более-менее правдоподобно. Он пояснил, что сентябрьским вечером пришел домой с «халтуры», поужинал с супругой, выпил пару бокалов вина, посмотрел телевизор и лег спать. На следующее утро, собираясь на работу, Крапивин заглянул в туалет и обнаружил там Ирину в петле, сидевшую без чувств на коленях у ванны. Удавка была привязана к крюку на стене. Как клялся подозреваемый, он сбегал на кухню за ножом, перерезал простыню, перенес супругу на диван и попытался привести ее в сознание. Когда Ирина пришла в себя, муж успокоился и… пошел на работу. Он не стал вызывать «скорую», поскольку увидел, что благоверная очнулась и жива. К вечеру Крапивин вернулся с работы и обнаружил супругу на полу «холодной», после чего все-таки вызвал медиков.
Спустя некоторое время супруг принял участие в следственном эксперименте, где на манекене подробно показал, как сидела погибшая, как была накинута петля, куда положил нож с отрезанным куском простыни, куда перетащил тело и т.д. Разумеется, подозреваемый утверждал, что никакого насилия не было, однако некоторые детали заставили следователей усомниться в рассказе Виктора. К примеру, в квартире нашлись не два, а три куска простыни, а общая длина удавки после замеров оказалась недостаточна для того, чтобы женщина могла задушить себя именно таким образом, как показал Крапивин.
Кубик не Рубика
А ключей к тому времени набралось много. Шаг за шагом следователи собирали кусочки головоломки, все больше убеждаясь, что Крапивин, как минимум, что-то недоговаривает, если не врет. Так, мать рассказала, что в день убийства около полудня звонила дочери на домашний телефон, но трубку взял пьяный Виктор. Она попросила передать трубку Ирине, на что получила ответ: мол, та спит. Через несколько секунд «спящая» дочь внезапно схватила телефон с криками о том, что муж ее избил. На этом разговор закончился. Погибшей на мобильник уже вечером звонила и дочка, но на звонок снова ответил Крапивин, что показалось странным. Наконец, соседка, выходившая днем в магазин, также слышала в подъезде звуки скандала из квартиры Крапивина, а к 14-15 часам у соседей все стихло.
Обвиняемый сам попросил провести тест на полиграфе, что и было сделано: машина показала, что мужчина окончательно заврался и знает, что происходило на самом деле. Одновременно эксперты изучали куски простыни, на которых якобы повесилась Ирина, и если наличие-отсутствие чьего-либо пота на ткани никак не могло стать доказательством самоубийства (мало ли кто на ней спал), то характер разрывов полотна говорил не в пользу Крапивина. Простыня была разорвана, а не разрезана, как он утверждал. Ко всему прочему, след от простыни на шее у Ирины не был замкнутым, что, по заверениям экспертов, совсем не характерно для странгуляционной борозды от повешения.
Шах и мат
«Прошу вас призвать к ответственности моего гражданского мужа, который украл мою карточку, на которую мне перечисляют пенсию, он не работает, пьет со своим «дружком», а у меня задолженность по кредиту, мне каждый день звонят, и у меня мысли в голове плохие. За квартиру больше 10 тысяч. За свет больше тысячи, газа нет, свет отключат, а у меня маленькая внучка 2 месяца, и у нее проблемы со здоровьем. Я не могу купить себе шампунь для волос и крем для рук, не то, чтобы помочь своей дочери и внучке. Он заставил взять кредит на 3 телефона, 2 из которых уже нет, мой телефон он пьяный разбил об стену, свой сдал, мои золотые сережки отнес в ломбард. Я больше не могу, вся в синяках, от родных скрываю, он угрожает меня убить, а кредит 195 тысяч. Он ест, как прорва, курит по 2 пачки в день, специально покупает то, что я не ем, я все время голодная, он здесь не прописан. Прошу оградить меня от общения с ним».
Тетрадку с такой записью Ирины следователи нашли в ящике кухонного стола. Как выяснилось, женщина собиралась отдать заявление своему участковому буквально за несколько дней до смерти…
Последней точкой в деле стал анализ показаний базовых станций, регистрирующих местонахождение мобильного телефона Крапивина в день преступления. Выяснилось, что Виктор не покидал район улиц Гоголя и Горького с полудня и до момента звонка в «Скорую». Значит, и работать он в тот день не мог, хотя утверждал обратное.
- Обвиняемый вел себя очень эмоционально, плакал, говорил, что любил Ирину, категорически не признавал вину, - вспоминает следователь по особо важным делам петрозаводского отдела Следкома Карелии Анатолий Анисимов. – Однако все улики говорили против него: начиная от отсутствия мотивов самоубийства у погибшей (она собиралась повидать дочку, в которой души не чаяла) и заканчивая многочисленными экспертизами и анализом путаных показаний мужчины, который настаивал на том, что жена повесилась из-за долгов по набранным кредитам. Все указывало на то, что убийство было инсценировано.
***
Следствие длилось два месяца. Суд приговорил Крапивина к 10 годам колонии строгого режима. Было доказано, что во время ссоры он избил и задушил жену простыней. Родственникам Ирины мужчина обязан выплатить миллион рублей компенсации, что, впрочем, вряд ли будет сделано, учитывая отсутствие у него работы и своего имущества. Во время приговора Виктор плакал.
Благодарим за помощь
Следственное управление
Следственного комитета РФ по РК
