Я понимаю, зачем нужно публиковать нечто, явно задевающее многих людей. Это самоцель: доказать, что разрешенная свобода не должна ущемляться кем-то, кому это не нравится. Здесь вообще не может быть критериев «нравится – не нравится», только «законно – не законно». И, тем не менее, идя на такой шаг, нужно отдавать себе отчет в том, что такой философии придерживаются не все.
Если завтра будет опубликована карикатура на тему Холокоста, я буду крайне оскорблен. Но физически я ничего не сделаю, ибо не мальчишка, а законопослушный член общества. А лет 20 назад я, будь такая возможность, нашел бы автора и физически призвал его к ответу. Но ведь повзрослели не все…
Мне возразят, что общество нужно приучать к цивилизованной дискуссии. Не спорю – но какими методами? Вы, наверное, встречали людей из породы интеллигентных хамов: решив, что отстаивают высшие идеалы, они запросто оскорбляют всех, кто с ними не согласен, потому что за ними – Правда, а значит, можно все. В большинстве своем это интеллектуалы с очень острым языком, и оскорбленная сторона не может вести с ними вербальную дискуссию, уровнем не дотягивает. Но не ответить нельзя – и не нашедший подходящих метафор пролетарий бьет шибко саркастичному интеллигенту морду. Боюсь, с журналистами «Шарли Эбдо» случилось именно это. Но они продолжают совершать фатальные ошибки.
Да, убивать за пусть даже самую неудачную шутку недопустимо. Как недопустимо сажать в тюрьму за самые развязные танцы в церкви. Именно поэтому мир встал на сторону и парижских карикатуристов, и чуть ранее – российских «пусек». В итоге те, кто допустил беззаконие и во имя Аллаха, и во имя христианского Господа, проиграли – мир повернулся к ним спиной. Хотя, если бы в Париже не вмешались террористы, а в Москве – безымянные представители государства, общество выступило бы категорически против и карикатур, и танцев. Видимо, «Пусси Райот» это поняли и сделали очень правильные выводы: пользуясь сочувствием масс, размножились количественно и расширились территориально, но в храмы больше не лазают. В «Шарли» не поняли ничего: оскорбительные карикатуры разошлись тиражом в 50 раз большим.
Что получается: миллионы мусульман осудили террористический акт, тем самым поддержав издание, топтавшее их самые главные ценности. Такой поступок требует мужества, выдержки и огромных душевных сил. Что в ответ? «Шарли Эбдо» оскорбляет их в 50 раз сильнее. И ничего, кроме дикой самоуверенности и спеси, я в этом поступке не вижу. А то самое сочувствие, которое проявил мир, тает на глазах. Так за что погибли люди?
Я безусловный сторонник свободы слова. При этом я четко отделяю новости от суждений. На встрече карельского губернатора с главными редакторами республиканских СМИ, прошедшей на прошлой неделе, в очередной раз прозвучало: хватит «чернухи», давайте больше хороших новостей. Да не бывает новостей плохих или хороших! Они просто новости: произошедшие события, факты. Все остальное – интерпретации. Отменили в Карелии электрички – плохая новость? Для населения – безусловно, а вот для железнодорожников, которые будут экономить, и для междугородных маршрутчиков, которые избавились от конкурента, эта новость – лучше не придумаешь… Свобода слова рождается в интерпретациях, выводах, точках зрения. Какую точку зрения отстаивают люди, умышленно оскорбляющие чужие святыни, я не понимаю. И не верю в то, что кто-то действительно готов был умереть за право оскорблять.
А спираль ошибок продолжает закручиваться – и вот уже в Госдуме готовы запретить публикации, оскорбляющие религиозные чувства. А как насчет того, что религиозные чувства христиан оскорбляет показ обнаженного женского тела, иудеев – демонстрация поедания свинины, а буддистов – уж не знаю что, но точно найдется? Где остановка?
Я журналист, свято чту корпоративную и профессиональную этику и поэтому в эти дни я душой и сердцем с ребятами из расстрелянного «Шарли». Но я – не один из них. И это должно быть только мое решение, без всяких указаний «сверху».
