Царские кирпичи и датчики в туалетах
Нет, безусловно, все очень строго – прежде чем запустить в сам изолятор, у журналистов, пришедших на экскурсию, собирают паспорта и телефоны (как и у всех прочих посетителей). Но ни воплей арестантов, ни «тюремного» запаха нет. Пахнет краской и немного душно – здание старое, вентиляция не самая современная.
Вообще, как рассказал начальник изолятора подполковник внутренней службы Андрей Мельников, следственный изолятор стоит на месте тюремного замка, построенного в середине XIX века. Строили, к слову, на совесть: когда проводили ремонт, в камерах находили дымоходы, сложенные из «царского» кирпича (на каждом – клеймо). Кирпичи, говорят, можно было запросто снова пускать в дело.
До этого арестантов содержали на Циркулярной площади, а потом перевезли в новое трехтажное каменное строение на пересечении нынешних улиц Герцена и Красной. Тогда это была глухая окраина. Вместе с арестантами жил и начальник тюрьмы – для него был выстроен отдельный флигель.
В «замке» были карцеры, библиотека, комнаты свиданий, аптеки и много чего еще. Сейчас в здании изолятора – медчасть, комнаты для работы следователей и зал для видеосвязи с судами. З6 камер, большая кухня, овощехранилище (оно же выполняет функции убежища на случай ЧП в военное время), отдельное общежитие для отбывающих наказание людей, остающихся работать в СИЗО.
Сейчас в изоляторе содержится 119 человек, таков лимит. Мужчин больше, женщин меньше, подросток на данный момент вообще один. Сотрудники учреждения объяснили, что «контингент» не перемешивается – в одной камере не могут оказаться убийца и человек, обвиняемый в краже. Мало того, в одном помещении не будут находиться курильщики и фанаты ЗОЖ – для любителей табака отдельные камеры.
Кстати, журналистов запустили в камеру – обитатели ее были на прогулке. Конечно, не пансионат «Незабудка», но с тем, что показывают по телевизору, сравнить нельзя: персиковые стены, свежевыкрашенные полы, и туалет вполне приличный. Не дыра в полу, а кабинка с дверью, оснащенная антисуицидальным датчиком: если в кабинке нет движений больше двух минут, на пост дежурного немедленно поступает сигнал.
Те, кто содержатся в изоляторе, имеют возможность прогуливаться во дворе, молиться в часовне (кстати, в то время, когда изолятор еще был «тюремным замком», часовня тоже была – и в ней тоже крестили и исповедовали обитателей мест не столь отдаленных), играть в баскетбол, и даже смотреть телевизор. Правда, по графику. В будни – государственный канал, а развлекательные – на выходных.
«Нечем было кормить людей»
Но так было не всегда. В лихие 90-е ситуация была совсем иной. В изоляторе, рассчитанном на две сотни человек, содержалось по 600-700 человек. Об этом рассказал Гуршад Гара-Оглы Гульмалиев, занимавший пост начальника СИЗО ранее. Тогда разговоров о том, чтобы разделять людей по статьям, наличию за плечами сроков заключения и прочему, даже не велось. Заботы были другими – накормить сидельцев и расплатиться с сотрудниками.
- Были случаи, когда мне надо накормить контингент, а у меня 20 килограммов крупы и две банки тушенки. Денег не выделяли. Сотрудники зарплаты по три месяца не видели, голодовки устраивали, - вспомнил он. – Хорошо, нам помогали власти, помогали журналисты: обращались к читателям с призывами собрать продукты для изолятора.
Чтобы как-то «проредить» густонаселенный изолятор, еще один СИЗО организовали в «девятке», куда переправили около сотни «постояльцев».
Вообще, в Петрозаводске предполагалось строительство еще одного изолятора, поскольку существующее на улице Красной здание слишком старо – ремонтировать его сложно. К тому же часть его – исторический памятник, поэтому даже крышу привести в порядок не так просто. Но пока это только планы.
Ловушка для ключа
Сейчас в СИЗО спокойно. Внештатные ситуации происходят совсем редко - и то, по большей части, с поддержанием порядка они не связаны. К примеру, два года назад сотрудник изолятора прибежал на помощь девушке, которую пырнули ножом на проспекте Ленина. В 90-х было иначе.
Например, однажды из СИЗО сбежали трое преступников. Один – убийца, второй – вор, третий - примкнувший к ним проштрафившийся солдат. Вылезли на крышу здания, оттуда через забор – и на волю. Двух, рассказал Гульмалиев, поймали быстро, третьего искали почти год.
Вообще, строго говоря, из камеры так просто не выбраться. Во-первых, везде объективы видеонаблюдения. Во-вторых, кругом двери, запертые ключами. Но даже если беглец сможет выйти из своего «номера» в коридор, у сотрудников, ответственных за ключи, есть инструкция: ключ следует немедленно бросить в специальную «ловушку» на стене. И все – добыть его без использования «болгарки» не выйдет. Такой вот форт Боярд.
Работа у сотрудников изолятора сложная. И дело даже не в регламентах, а в давящей обстановке. Даже Андрей Мельников признался, что, несмотря на богатый опыт работы в системе ФСИН, ему было непросто обживаться в новых условиях. Гульмалиев и вовсе вспомнил, как его семье угрожали, едва не похитили ребенка.
Мы, кстати, уже рассказывали о том, каково работать тем, для кого тюрьма дом если не родной, то второй точно: о психологической разгрузке, постоянных занятиях спортом и благожелательности по отношению к «подопечным», сохранять которую порой совсем не просто.
Люди через СИЗО проходят разные. Бывают и вовсе нестандартные ситуации. Например, недавно в изоляторе оказалась беженка из Йемена в положении. Малыша родила под конвоем в петрозаводском роддоме, а потом вернулась с ним в СИЗО. Впрочем, для сотрудников подобное – не редкость. Поскольку ничто человеческое людям в форме не чуждо, помогают в таких случаях собрать все, что нужно для новорожденного.
А еще, как ни странно, есть и сложности в общении с «вольным» народом. Уже лет 30 жильцы домов, стоящих близ заборов, жалуются на собачий лай, доносящийся по ночам.
- Да, ко мне раз в месяц точно приходят активистки из соседнего дома. Угомоните, говорят, свою собаку. А как я собаку угомоню сторожевую? – удивляется начальник СИЗО. Его коллега, занимавший эту должность ранее, подтверждает – точно с такими же жалобами приходили к нему и в конце 80-х. По вечерам на выходных отдыхающие с балконов дразнят собак, они, естественно, отвечают лаем.
Собачий лай, забор и сам факт присутствия тех, для кого выстроены крепкие стены, наверное, останутся неизменными еще на долгие годы. Хотя, признают сотрудники изолятора, хотелось бы, конечно, чтобы обитателей в «тюремном замке» было меньше. Не из-за отсутствия места. А в принципе.
