Посреди ничего
"In the middle of nowhere" - так по-английски звучит расхожее выражение, которое используют иностранные артисты, увидев это грандиозное сооружение на улице Бумажников в небольшом, состоящем в основном из стандартных "хрущевок", карельском городке. "Улица Бумажников" - а почему не "Кошельков?", - спрашивают заезжие соотечественники, у которых ее название априори не может ассоциироваться с тружениками целлюлозно-бумажного комбината.
Была бы моя воля, я бы назвал этот дворец именем Виталия Федермессера (1940–2008), генерального директора комбината, чьей волей в Кондопоге были построены такие "объекты соцкультбыта", как Ледовый дворец и Дворец искусств, карильоны… А он еще мечтал о Дворце спорта, детской поликлинике, набережной, аквапарке, которые так и остались проектами после его смерти. Только благодаря Федермессеру работники ЦБК имели возможность жить "как при коммунизме" - получали квартиры, поправляли здоровье в профилакториях, а месячный абонемент для всех городских детей в бассейн стоил 50 рублей. И все работники комбината с домочадцами бесплатно ходили на концерты во Дворец искусств.
Виталий Александрович, родившийся в Душанбе, приехал в Кондопогу в 1965 году, работал на ЦБК начальником смены, делал успешную карьеру, а в самое сложное для комбината время, в 1989 году, возглавил его. Производство газетной бумаги рушилось тогда по всей стране, но Федермессер сумел спасти предприятие. Более того: модернизируя само производство, он стал активно развивать социальную сферу города, строил жилье, помогал в решении проблем ЖКХ. Как рассказывал известный в те времена политик Алексей Мосунов, когда срочно потребовался ремонт аварийной городской теплотрассы, Федермессер спросил на сессии депутатов горсовета: "Каков долг города перед ЦБК за тепло?". Услышав ответ, сказал: "Ну что ж, впишите еще сумму и за ремонт. Деньги я дам!".
Дворец искусств Виталий Александрович строил со свойственным ему размахом на месте бывшего захудалого Дома культуры 1937 года рождения. Были приглашены финские архитекторы и строители. Но, как утверждают люди знающие, без указаний самого Федермессера не обходилось даже в мелочах. В результате финны умудрились воспроизвести во внешнем облике комплекса черты сталинского неоклассицизма с его помпезным величием и элементы своего национального конструктивизма, так свойственного довоенный зданиям Сортавалы.
А внутри - разноцветный мрамор и гранит, "античные" скульптуры современных авторов, мозаика потолков и светодиоды на лестницах, фонтан... Сколько денег было вложено Федермессером во Дворец - так никто толком теперь и не скажет. Как и про такую мелочь, как облицовка стен и полов. "Это мрамор, был привезен из Италии и других европейских стран", - ответят вам в лучшем случае. Кто делал доспехи и оружие для самого экзотического уголка Дворца - Рыцарского зала - вообще ответа нет. А в нем - настоящие средневековые рыцари, чье облачение выполнено в мельчайших подробностях: даже перчатки в складку из стальных пластинок снаружи и мягкой ткани на ладони.
Говорят, что Федермессер мог все. По некоторым данным, он считался не только "красным директором", как называли в годы Перестройки руководителей, заботившихся не только о предприятии, но и о рабочих людях, но и единственным в Карелии миллиардером. Ему приписывали владение активами в общей сложности на сумму 3,7 миллиарда рублей. И тут же признавали, что у него нет ни яхт, ни особняков, а деньги тратил на ставшую ему родной Кондопогу.
Два независимых органа
Но самой главной достопримечательностью Дворца искусств стала не его богатая отделка, элегантный "Голубой" или брутальный "Рыцарский" залы, а появление органа, а точнее - двух уникальных независимых друг от друга музыкальных инструментов фирмы "Rudolf von Beckerath". Большого немецкого и так называемого французского, на котором аутентично звучит музыка барокко. Эти инструменты независимы друг от друга и могут звучать одновременно - такой концертный зал единственный во всей России.
Вообще-то есть такая легенда о том, что Виталий Александрович изначально планировал открыть во Дворце универсально-театральный зал. Но, часто бывая в Германии с рабочими визитами, услышав там в соборе фуги Баха, был потрясен звучанием органа. Со свойственной ему решимостью директор заявил: "Хочу, чтобы орган был в Кондопоге!" И узнав, что их производят в Гамбурге на фирме "Rudolf von Beckerath", тут же отправился туда заключать контракт.
Орган - не массовый инструмент, его не купишь в магазине, как балалайку. Он единственный, к которому применяется слово "строительство". И строят органы одновременно со зданием, где они будут установлены. А к тому времени во Дворце искусств уже заканчивали оборудование театральной сцены. Федермессер прямо из Гамбурга потребовал прислать рабочие чертежи зала, и немецкие органостроители потом долго и мучительно перекраивали проект органа, чтобы втиснуть громоздкий и сложнейший механизм с его трубами и воздуховодами в уже созданное пространство сцены и зала.
Первым органом, который заказал в Гамбурге Виталий Александрович, был большой орган, выполненный в лучших традициях мирового органорстроения. Но на этом он не остановился. Вторым инструментом, появившимся в городе бумажников, стал орган, созданный по образцам французских инструментов эпохи барокко, и сегодня он является единственной в России копией органа этого стиля.
Вот так в маленькой Кондопоге, появился "король музыкальных инструментов", занимающий только по объему десятки кубометров пространства. Кроме королевского титула, орган можно назвать и старейшим инструментом. Считается, что его родословная ведется от вавилонской волынки, известной еще в XIX веке до нашей эры: "мех надувался через трубку, а с противоположного конца находился корпус с дудками, имеющими язычки и по несколько отверстий".
В Европе первые органы начали строить в Италии, откуда в IX веке они выписывались во Францию. Позднее это искусство развилось в Германии, а потом по всему континенту, где царствовало западное христианство с его костелами. Поэтому все музыкальные произведения, написанные для этого инструмента, были обращены к Богу. Сегодня органное музицирование разделяется на традиционное – соборное, и светское - концертное.
Самым старинным органом в мире считается Норрландский орган острова Готланд в Швеции, дата постройки которого варьируется между 1370-1400 годами. Сегодня он хранится в Национальном историческом музее Стокгольма. А самым большим и громким называют орган концертного зала Бордуок города Атлантик-Сити в США, имеющим свыше 33 тысяч труб, самая длинная - около 18 метров.
Наши кондопожские органы немного скромнее: большой насчитывает пять тысяч труб и включает в себя 67 регистров и четыре мануала, а проще говоря - клавиатуры. Французский собрат имеет 19 регистров и Zimbelstern - колокольчики закрепленные на круге - старинный аксессуар для церковных органов.
Продолжение следует.
