В губернском Петрозаводске в то время насчитывалось не более 20 тысяч человек. По данным Энциклопедического словаря Брокгауза и Эфрона конца позапрошлого века, в нем проживало 1268 дворян, 352 представителя духовенства, 205 купцов и почетных граждан, и только 972 рабочих. А также «военных сословий 682, финляндцев 748, иностранцев и прочих сословий 3". В городе, как отметили энциклопедисты, имелось "домов каменных 34, деревянных 975, церквей православных, кроме домовых, каменных 4, деревянных 3".
Зато к знаниям петрозаводчане явно стремились. В городе имелись мужская гимназия со 194 учениками, женская гимназия с 210 ученицами, «духовная семинария - 158 уч., духовное училище - 160 уч., епархиальное женское училище - 153 уч., городское училище и 2 приходских - 288 мальчиков и 172 девочки, образцовое заводское училище - 138 мальч. и 99 дев., 6 церковно-приходских школ - 139 мальч. и 171 дев., ремесленное училище низшего разряда - 60 уч., лютеранское (финское) училище - 40 учащихся и 1 частная школа - 15 уч.". Не каждый город Российской империи мог похвастаться таким уровнем образования.
То есть, по тем временам столица губернии могла по праву считаться культурным центром. Читаем в газете "Олонецкие губернские ведомости" за 1877 год: "Состоялось первое в году собрание Общества любителей музыкального и драматического искусства. Были исполнены увертюра из оперы Глинки "Жизнь за царя", романсы. Присутствовали 90 членов общества, много гостей". А простой народ любил свою музыку: балалайки, домры, гармони. Самые разные ансамбли народной музыки существовали при казенных предприятиях, училищах и школах.
Рояли и пианино
В результате большевистской ревизии, объявленной новоиспеченным совдепом в 1918 году, выяснилось, что в распоряжении обывателей имелось "112 роялей, 107 пианино, 14 фисгармоний, около 80 скрипок (в том числе 4 тирольских), 3 флейты, 8 корнетов, виолончелей, 1 мюзета". Откуда взялся в провинциальном городе столь экзотический инструмент, как мюзет - волынка со складчатым мехом, широко распространенный в XVII-XVIII веках во Франции, где применялся даже в оперном оркестре - сказать трудно, но это говорит об изысканных музыкальных пристрастиях его обитателей.
Большевики также составили опись концертных народных инструментов: "18 штук – балалайки (прима – 3, секунда – 2, альт – 2, бас – 3) и домры: прима – 4, пикколо – 1, альт – 2, бас – 1".
Среди владельцев всей этой "музыки", как сообщает историческая справка, были и служители культа: регент соборного хора Ефимов, священники Павлов и Островский, а также примкнувшая к ним заведующая Никитским приютом девочек Устинова.
Если к народным инструментам, как близким идеологии большевизма, пролетарские вожди Олонии отнеслись вполне лояльно, только проведя инвентаризацию, то классические инструменты сочли источником нетрудового дохода. В том же постановлении 1918 года гражданам предписывалось добровольно поставить на учет в Комиссариат просвещения "рояли, пианино, фисгармонии, все струнные (кроме великорусских) и духовые инструменты, кои будут обложены налогом: "на рояли и пианино 100 руб. и фисгармонии 50 руб. в год". В противном случае "лица, утаившие вышеуказанные инструменты, будут преданы суду Революционного Трибунала".
Продажа, покупка или вывоз музыкальных инструментов за пределы города без разрешения музыкального подотдела также были запрещены. Чрезвычайных мер к отказникам, слава богу, не применяли, но были случаи конфискации инструментов, наложения штрафа в размере 500 рублей или замена его принудительными работами. Кроме того, владельцы инструментов, даже поставленных на учет, в любой момент могли их лишиться: городской отдел нарообраза мог по своему усмотрению "брать в пользование" и зарегистрированные инструменты.
Эта мера коснулась вдовы "начального народного учителя" Татьяны Андриевской, прошение которой храниться в архиве музея "Кижи":
"Въ Комиссариата Просвещенiя Учебнаго отдела 14 сент. 1918 г.
Заявленiе
Въ моей квартире имеется пiанино «Дидериксъ». Инструментъ прiобретенъ на деньги полученные после смерти мужа младшимъ детямъ, для убогаго сына, чтобъ музыкою дать возможность въ будущемъ заработать ему кусокъ хлеба ибо къ иному труду онъ будетъ неспособенъ".
Что ответили власти вдове - неизвестно. Зато история сохранила имена тех, кто буквально спасал музыкальную культуру Петрозаводска от надвигавшейся лавины невежества. И это были, казалось бы, очень разные люди.
Продолжение следует.
