В редакцию «Московского комсомольца в Карелии» 14 сентября поздно вечером пришла 26-летняя Анастасия Ильина – жена осужденного инструктора Павла Ильина, в глазах у нее были слезы и вопрос: «За что, ведь его же там не было?».
Казнить нельзя помиловать
И действительно, за что и как 7 лет судили Павла Ильина и Валерия Круподерщикова.
Напомним 18 июня 2016 года участники детского оздоровительного лагеря «Парк-Отель «Сямозеро» на трех лодках попали в шторм на озере. Во время водного похода плавсредства, в которых находились 47 детей и 4 взрослых инструктора, перевернулись и затонули. В результате погибли 14 детей - учащиеся 6-7 классов московских школ.
По факту трагедии было возбуждено уголовное дело по ч.3 ст.238 УК РФ («Оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности») и ч.3 ст.293 УК РФ («Халатность, повлекшая по неосторожности смерть двух и более лиц»).
Судебное разбирательство длилось с апреля 2018 года, и 18 марта 2019 года судья петрозаводского городского суда Александр Смирнов огласил решение по этому резонансному уголовному делу.
В результате виновными признали троих фигурантов: бывшего директора детского оздоровительного лагеря «Парк-Отель «Сямозеро» Елену Решетову, ее заместителя Вадима Виноградова и инструктора Валерия Круподерщикова. Первые двое были приговорены к 9,5 годам колонии общего режима, Круподерщиков – к 8 месяцам колонии-поселения. Но от наказания его освободили в связи с истечением срока давности уголовного преследования. Кроме того, судья Александр Смирнов частично удовлетворил иски потерпевших о компенсации морального вреда. Так, Решетову обязали выплатить 21,1 миллиона рублей, Виноградова – 18,085 миллиона, Круподерщикова – 1,15 миллиона рублей.
Инструктора Павла Ильина, экс-руководителя управления Роспотребнадзор Анатолия Коваленко и нынешнюю главу ведомства Людмилу Котович суд признал невиновными, оставив за ними право на реабилитацию.
Представители же гособвинения просили признать виновными всех фигурантов и назначить наказание: Ильину 4 года колонии общего режима; Круподерщикову 6 лет колонии общего режима, а для Коваленко и Котович по 6 лет колонии-поселения.
В результате прокуратура подала на приговор судьи Смирнова апелляцию в Верховный суд Карелии, который отменил приговор в отношении двух представителей Роспотребнадзора. Дело было направлено на повторное рассмотрение в Петрозаводский горсуд. Второй раз дело Котович и Коваленко рассматривала судья Марина Носова. Она 30 марта 2021 года повторно вынесла оправдательный приговор.
Тогда надзорное ведомство вновь подало апелляционную жалобу на решение первой инстанции, теперь уже судьи Носовой. Верховный суд на второй раз согласился с решением судьи Петрозаводского городского суда, который оправдал Анатолия Коваленко и Людмилу Котович, установив, что в их действиях нет состава преступления.
Прокуратура оспорила решения в карельских судей в Третьем кассационном суде общей юрисдикции в Санкт-Петербурге. И уже в апреле 2022 года кассационный суд оставил решения Верховного суда Карелии и Петрозаводского городского суда по чиновникам Роспотребнадзора в силе.
А вот что касается Павла Ильина и Валерия Круподерщикова, то в 2019 году Верховный суд оставил решение первой инстанции по ним без изменений.
Но прокуратура не отступала и подала по инструкторам кассационную жалобу в Третий кассационный суд в Санкт-Петербурге, который в 2020 году отменил приговор петрозаводского суда и апелляционное решение Верховного суда Карелии в отношении Павла Ильина и Валерия Круподерщикова. Их дело было направлено на повторное рассмотрение в петрозаводский суд, но уже другому судье, которым стала Елена Голяева.
Ильин и Круподерщиков обвинялись в оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлекшие по неосторожности смерть двух и более лиц. Инструкторы координировали действия подростков в лагере на озере Сямозеро.
По данным следствия, поход совершался на неисправных плавсредствах с превышением грузоподъемности, детей не обеспечили спасательными жилетами по размеру, не были учтены сложные погодные условия. А сопровождавший детей во время похода инструктор Круподерщиков не принял должных мер к их спасению и оставил в опасном для жизни и здоровья состоянии, полагает следствие.
Расследование пошло по новому кругу: 300 томов, сотни заседаний, вновь показания свидетелей. Судья Голяева успела выйти в отставку и вернуться. Гособвинителем выступала Наталья Силкина. Но на этапе прений, когда пришло время зачитывать обвинение, в зал судебного заседания пришел сам прокурор Карелии Дмитрий Харченков и попросил суд назначить молодым инструкторам лагеря «Парк-Отель «Сямозеро» Павлу Ильину и Валерию Круподерщикову соответственно 7 лет и 7 лет 6 месяцев колонии общего режима, хотя ранее гособвинение просило 4 и 6 лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима.
В последующих заседаниях Валерий Круподерщиков свою вину признал частично, отказавшись от последнего слова, а Павел Ильин в последнем слове сказал, что вину свою не признает. Судья ушла в совещательную комнату до 11 сентября.
Взять под стражу в зале суда
Утром 11 сентября в коридоре Петрозаводского городского суда было людно. На скамейке сидели Паша и Валера. Оба заметно волновались. Вещей при них не было.
В зал заходили молча. Подсудимые заняли первую скамейку, а дальше – журналисты и потерпевшие. Отметим, что адвокаты на приговор не пришли, со стороны защиты была лишь их помощник. Гособвинение представляла Наталья Силкина.
Судья Елена Голяева зашла в зал быстро, читала резолютивную часть приговора громко, не поднимая глаз на подсудимых, которые стояли, склонив головы, и вылавливали из потока юридических терминов слова: приговорить к лишению свободы, назначить наказание, обязать выплатить штраф…
И как гром прозвучала фраза: взять под стражу в зале суда.
Из-за двери появились приставы, которые застегнули наручники на молодых осужденных и увели их.
А дальше соцсети и интернет-СМИ взорвали сообщения: 7 лет судебных разбирательств, реальное лишение свободы, жестокий приговор, детей осудили за гибель детей…
Что-то может произойти
Вскоре в соцсетях появилась группа в поддержку Павла Ильина. Ее создали друзья и назвали «Несправедливый суд по Павлу Ильину». Как сказала супруга Павла Анастасия, они намерены отстоят его во что бы то ни стало, так как «он не виноват, его там не было».
В редакции сидела худенькая, симпатичная, молодая девушка и старалась не плакать, но слезы предательски текли… от беспомощности, от несправедливости, от обиды.
- Вы можете рассказать все с самого начала? Как происходили события 7 лет назад, в 2016-ом?
- Я знаю о произошедшем только со слов Паши. Он практически эту тему не обсуждал. Но поход начался с 17-го июня. Они дошли до острова в целости и сохранности, переночевали. Утром приехал Виноградов, поменял Пашу. У Паши тогда был день рождения, но он уехал из-за того, что нужно было подготовиться к защите диплома. И договорился об отъезде заранее. Он уехал все передал.
- Он знал, что с лодками и жилетами есть какие-то проблемы, как говорят следователи.
- Когда они шли с берега до острова, все плавсредства были нормальные. То, что пропала заглушка, обнаружилось уже во второй день, без Паши.
- Вы тогда с Пашей уже встречались? Откуда вы узнали о трагедии на Сямозере?
- Я тоже училась в Педколледже, только на курс младше Паши, была в одной группе с Валерой Круподерщиковым. Это наш курс должен был проходить практику. Валера поехал на первую смену, я должна была поехать позже. А о самой трагедии я узнала по телевизору. О подробностях рассказывал Паша, когда мы начали встречаться.
- А когда вы начали встречаться?
- Мы начали встречаться после его армии. Трагедия случилась в 2016-ом, он тогда проходил по делу свидетелем. Ушел в армию, а через 8 месяцев его вызвали и сказали, что теперь он тоже обвиняемый. Его начали возить к следователям. Он дослужил, вернулся, мы начали встречаться, а следствие все продолжалось.
- Что Паша говорил о следствии?
- Он переживал за нас, за ситуацию. Мы верили в оправдательный приговор. Его же там не было, он не виноват, за что его могут посадить? Он, конечно, эту тему со мной не обсуждал и вообще не любил говорить об этом. Всегда после заседаний я давала ему время, чтобы он просто пережил.
Он очень близко все принимает к сердцу. Я, как он, в спорте, работаю в Спортивной школе №6 тренером по фигурному катанию, нахожусь с детьми, выезжаю на сборы, соревнования. Так он всегда меня предупреждал, чтобы я перестраховывалась, была внимательной.
Перед заседаниями он практически не спал. Мы даже с психологами общались. У него панические атаки случались. Когда спишь, а потом что–то происходит, а ты даже кричать не можешь. Тяжело это переживали все. Но поддержка друзей и родителей была всегда. Он много не говорил. Только иногда были моменты, какие-то минуты слабости, когда высказывал все, что накипело.
- Вы сказали, что он в спорте. Он учитель физкультуры. А уголовное дело не помешало ему найти работу по специальности?
- Когда мы получили оправдательный приговор в 2019 году, мы оформили справку о несудимости. Он прошел комиссию, которая допустила его к работе с детьми. И он два года проработал в школе Заозерья учителем физкультуры. Никаких претензий к нему никогда не было. Но он уволился после того, как снова возбудили дело, потому что начались суды, надо было отпрашиваться с работы. Он не хотел никого подводить. Мы тогда, в 2020-ом поженились, в 2021-ом у нас родилась София.
- Вы с ним были на протяжении всего следствия, видели, как он проходил через все это. Скажите, что он сказал, когда прокурор Дмитрий Харченков зачитал обвинение? Он почувствовал, что приговор может быть обвинительным?
- Тогда, когда прокурор обвинение прочитал, Паша пришел домой и сказал, что в суде выступал самый главный из прокуратуры и, мол, раз до такого дошло, то что-то может произойти. Начал себя морально подготавливать.
- Когда шел на приговор, ожидал, что может реально лишиться свободы?
- Я не знаю (Настя заплакала). Мне он в суд не разрешил пойти. Мы перед судом всей семьей пошли гулять в парк, как будто чувствовали. Прежде чем уехать, он телефон оставил у меня...
- Как вы узнали, что его взяли под стражу?
- Мне позвонила помощник адвоката. А я уже - родителям.
Конфеты для осужденного
- Паша местный, какая у него семья?
- Нет, он из Сортавалы. У него есть старшая сестра, папа и мама. Конечно, они очень переживают, от приговора шокированы. Папа его, как и Паша, мало говорит об этом, больше молчит, иногда может высказаться, когда совсем наболит. А мама Пашина сейчас здесь, приехала помогать с Софией. И моя мама тоже приезжает из Кондопоги помогать, потому что все сразу стало плохо: и Пашу посадили, и дочка в тот день вечером заболела, в садик ее уже не повела, а мне на работу ходить надо и что-то делать, чтобы спасти мужа. Спасибо, что все помогают. (Настя рассказывала, а слезы сами текли и текли).
- Расскажите про дочку. Она о папе спрашивает?
- Дочке сейчас уже год и десять, толком не говорит, но все отлично понимает и эмоционально чувствует. Так не спрашивает, потому что более менее привыкла, что иногда нас нет, мы уезжали на сборы и соревнования. Сейчас, когда смотрит в телефоне фотографии, я говорю, что папа скоро приедет (Настя снова заплакала)
- Где сейчас Паша, в каком СИЗО?
- Он в изоляторе на Птицефабрике при колонии №9.
- Вы ездили к нему, виделись уже?
- Да, уже виделись, как раз сегодня (14 сентября) утром встречались. Ездили с его мамой. Тяжело разговаривать через стекло, решетки, трубки. Сказал, что в камере сидит не один. Спрашивал про нас. Я рассказала, что мы делаем для его спасения.
- Он что-то просил привезти?
- Самое необходимое: мыльные принадлежности, одежду сменную, его же забрали без всего.
Мы привезли что попросил. И еще тетрадки, ручки - канцелярию. Из еды отправили конфеты, шоколад, печенье – то, что любит, и вкусненькое. Там многое запрещено, свои правила, свои требования. Мы все распаковывали, с конфет снимали обертки и клали их в прозрачный пакет, еще также пересыпали чай и кофе.
- Павла арестовали 11 сентября, а вы смогли увидеть его только 14-го. Раньше не пускали?
- Мы 12-го получили разрешение на свидание два раза в месяц по три часа. Приехали 13-го, но по времени не попали, увидеться не смогли, только вещи передали, а 14-го уже поехали с утра, смогли пообщаться.
- Как Паша выглядит?
- Держится.
- Вы видели, он когда-нибудь плакал?
- Я не видела, - ответила Настя и сама заплакала.
В конце встречи Настя рассказала, что группу помощи создали Пашины и ее друзья. Все поддерживают и помогают. Футболисты из команды ГУОР «Карелия», в которой играл Паша, собираются на матч надеть футболки в поддержку Паши, если это разрешат.
Кроме этого, уже подали заявку в программу "Человек и закон". Написали письмо Эдуарду Петрову, автору и ведущему программы «Расследование Эдуарда Петрова» («Честный детектив»). Составили письмо президенту, которое Настя планирует сама отвезти в приемную в Москву. В столицу она поедет на днях с детьми на просмотр перед российскими соревнованиями.
P.S.
Напомним, на сегодняшний день из осужденных по делу о гибели 14 детей на Сямозере отбывает наказание лишь Виноградов. Он сидит в колонии Карелии. Решетова вышла на свободу по УДО в этом году, не досидев 10 месяцев - эту информацию подтвердил "МК в Карелии" ее адвокат Александр Шишков. Экс-руководитель Роспотребнадзора Анатолий Коваленко воспользовался правом на реабилитацию и получил от прокуратуры извинения, а из государственной казны 4 млн рублей за моральные страдания и пошатнувшееся здоровье во время процесса.
Сегодня за решеткой оказались Павел Ильин и Валерий Круподерщиков. На момент трагедии, когда они проходили практику инструкторами в лагере, им было 18 и 19 лет. На мой взгляд, осудили детей за гибель детей. Дети приехали в лагерь отдыхать под контролем взрослых, а студенты проходили практику также под контролем руководства. И те и других сами решений не принимали.
Во время трагедии Павла Ильина вообще не было на месте происшествия, его обвинили в том, что он не рассказал о некачественных и больших жилетах и неисправности в лодке, таким образом, по словам прокурора Харченкова, сознательно отправил детей на верную гибель.
Валера Круподерщиков так же, как дети, тонул, но пытался спасти не только себя, но и ребят, оказавшихся рядом. И сейчас виноват в том, что выжил.
