Читайте по теме: "Как в Карелии создавалось и процветало слюдяное дело"
Это было мое первое путешествие вглубь Земли. Вы нигде вы более не найдете репортажа из шахты ГОКа "Карелслюда". Но, к сожалению, время не пожалело напечатанные в газете снимки, и сегодня их пришлось заменить более поздними, но вполне соответствующим тому, что мы увидели.
Путешествие вглубь земли
...И вот мы на руднике "Малиновая Варакка", самом крупном из входящих в ГОК "Карелслюда". Два необходимых пояснения перед спуском вглубь земных недр. Во-первых, на севере, как гласит БСЭ, "вараккой" именовали холм или горушку. "Малиновая гора" вполне соответствовала своему названию. Во-вторых, каждый уважающий себя шахтер произнесет слово "рудник" с ударением на первый слог.
Мягко спружинив, клеть подъемника стала опускаться вниз. Мы, как настоящие шахтеры, переодеты в черные комбинезоны, сапоги - все новенькое для гостей. На голове каска, на поясе "самоспасатель" - шахтерский противогаз, аккумуляторная батарея, на груди - яркая лампочка. И индивидуальные номерки (как пошутили - вроде солдатских медальонов), которые после подъема надо сдать, чтобы знали, что ты вышел на поверхность.
Первый спуск на глубину 130 метров. С непривычки заложило уши. Свет наших ламп охватывает из темноты бетонные стены ствола, причудливые железные конструкции. Неожиданно тоннель раздался, открывается первый "горизонт" - так называются горизонтальные разработки в шахте. Сменный мастер Сергей Майданов рассказывает о том, где и на каких участках ведутся работы. "Кстати, поедем или пойдем пешком? - спрашивает шахтер. - Дорога не близкая - два с половиной километра. Так что можем подождать "попутку" - локомотив с вагонетками". Но кто же, оказавшись впервые под землей, откажется от пешей прогулки, и мы отправились в путь.
Удивительная это была дорога. 130 метров скалы над нами, поселок, где ходят люди... А здесь тишина, легкое дуновение воздуха - как в метро, и камень - причудливо обрубленный сероватый, искрящийся на свежих сколах...
Мы шли по аккуратно выложенным по левой стороне деревянным мосткам, по центру этой подземной дороги проходили рельсы электропоездов, а справа тянулись трубы воздуховодов.
Многое я узнал от подземного мастера Майданова в ходе этой прогулки. О том, что слюда - это кристалл, идеальная ее форма - шестигранник, который может вырасти до размеров более метра в поперечнике и полметра толщиной.
Только природа не всегда благоволит к этому минералу, деформируя его камнями.
Добывают слюду буровзрывным способом. С помощью специальной машины просверливают в скале шпуры глубиной около полутора метров, закладывают взрывчатку. Об этом нам рассказал бригадир Павел Зубровский уже в самом забое: "Видите, слюдяная жила идет не совсем горизонтально? При таком раскладе нужно в несколько раз больше пустой породы поднять: а вдруг она вильнет и уйдет в сторону? Капризные здесь жилы..."
Бригадир закурил. Это я не для красного словца - в слюдяных шахтах, в отличие от угольных, нет газа метана, и вероятность взрыва сведена к нулю. "Еще пару шурфов нужно сделать", - бригадир повернулся, и маленький прожектор на его каске высветил стенку забоя и бурильный станок. Бур завис на секунду и вонзился в породу. Рядом зияли отверстия уже высверленных шпуров. Когда их станет 27, в каналы заложат тол, и после взрыва между раздробленной породой заблестят серебром на изломах пластины слюды. Ее собирают вручную, чтобы не повредить самые крупные кристаллы, а потом вступает в работу породопогрузочная машина, похожая на крота: спереди "лапа"-ковш, которым она забирает породу и перекидывает через себя в вагонетки.
Пока мы докуривали, бригадир успел многое рассказать о том, что тогда цензура не позволила бы написать. Хотя труд шахтеров и считается механизированным, он по-прежнему очень опасен. И дело не в риске обвалов, - в слюдяных рудниках их практически не бывает, а во влиянии на здоровье. Вибрация бурильного станка так воздействует на организм оператора, что уже через несколько лет он вполне реально может стать инвалидом, а силикоз - болезнь легких, вызванная всепроникающей слюдяной пылью - почти у каждого шахтера. "Зато зарплаты большие", - закончил рассказ Павел на мажорной ноте.
Работа действительно адская: в три смены, за каждую - пробивая, убирая пустую породу и слюду, подземная "улица" удлиняется на полтора метра, за сутки - на четыре. Всего же с момента открытия рудники в 1956 году на "Малиновой Варакке" проложено 30 километров "улиц".
"А нашу будущую столовую вы уже видели? - спросил подошедший Андрей Шкляров, потомственный шахтер, чей отец уже отработал в руднике 25 лет, а сын намерен увеличить семейный стаж до пятидесяти. Свет его лампочки показал боковое помещения размером со стандартное петрозаводское кафе. - На перовом участке такая уже есть: можно даже заранее заказать персональное блюдо".
...На поверхности нас встретило яркое весеннее солнце. Андрей Шкляров, прикрывшись ладонью, посмотрел на раскинувшуюся у подножия Маликовой Варакки величественную картину: "А рыбалка у нас знаете какая! Иногда всей бригадой ходим. Приезжайте - возьмем!".
Как чупинцы захотели стать мурманчанами
Приехать, к сожалению, не удалось. А Андрею вряд ли удалось увеличить семейный шахтерский стаж до 50 лет: уже в 1996 году ГОК "Карелслюда" был признан банкротом.
Причин для этого было много, но главная - отсутствие спроса на слюду, как изолятора в радиотехнической промышленности. Микросхемы и чипы вытеснили десятилетиями используемые радиолампы и конденсаторы куда стремительнее, чем стекло "слюдяные оконца". На продукцию помольно-обогатительной фабрики сначала прекратился спрос за границей, а затем и в самой России, где стали предпочитать более качественное импортное сырье, которое к тому же оказалась дешевле карельского. Все рудники были закрыты. В 2000 году правительство выделило средства на ликвидацию подземного комплекса, которые пошли на выплату пособий и задолженностей по зарплате рабочим и консервацию шахт.
После публикации первой части этого рассказа в редакцию позвонил человек, принимавший непосредственное участие в закрытии ГОКа. Он рассказал, что в штольни самосвалами вываливали грунт, на определенных глубинах делали бетонные "подушки". Вечером ствол вроде был завален, а утром - просел метров на десять. Видимо, грунт расползался по горизонтам шахты. Какой объем породы в них был вбухан, на какую сумму - знал только сам подрядчик. Потом входы в штольни забетонировали и оградили забором.
Оборудование надземных зданий было частично демонтировано, входы и окна зданий замурованы.
Но со временем местные охотники за металлами вскрыли их и разграбили все, что осталось. По сведениям нашего собеседника, процессом ликвидации предприятия заинтересовалась ФСБ, но чем это дело закончилось, ему не известно...
В 2006 году во время прямого эфира на местном телевидении, тогдашний глава Карелии Сергей Катанандов в ответ на вопрос чупинцев, что им делать в этой ситуации, заявил, что "перспектив у поселка нет, и жителям оттуда лучше уезжать". Разобиженные таким отношением, жители на сходе порешили обратиться к властям Мурманской области с просьбой включить их приграничные поселки в ее состав. Что удивительно, глава соседнего региона Юрий Евдокимов заявил журналистам, что "если народ свою волю выразит, власти обязаны ее реализовать - с соблюдением необходимых юридических процедур".
Поскольку в Чупе имеется ГОК, у которого издавна налажены связи с аналогичным предприятием у Чалмозера в Мурманской области, то, в перспективе, на их основе можно было бы сформировать единый хозяйственный комплекс. Но, подчеркнул мурманский губернатор, эта инициатива чупинцев, и "объективно представляется труднореализуемой".
В Чупу тут же приехал первый зам вице-премьера карельского правительства Валерий Момотов и дезавуировал заявление своего шефа: в действительности Катанандов лишь заметил, что на сегодня у данного поселка маловато перспектив, и тем молодым жителям, которые собираются его покинуть, местные власти готовы оказать необходимое содействие. "И разговоров о том, что Чупа куда-то к кому-то уйдет, быть не может и не должно. Это несерьезно!" - подчеркнул чиновник. "Право на самоопределение" бывших шахтеров так и не было реализовано...
В том же, 2006 году, когда чупинцы от отчаяния захотели стать мурманчанами, в их поселке насчитывалось 3800 человек из 5500, проживавших в 1985 году. По данным 2020 года в нем осталось 2167 жителей.
Фото uralmines.ru
