В русском языке есть выражение «из-под палки», которое означает делать что-то не по собственному желанию, не из интереса и энтузиазма, а по принуждению, из страха наказания. Восходит исконное русское «Из-под палки» к образу пастуха, который заставляет овец организованно двигаться в нужном ему направлении, прикладываясь к ним пастушьей своей палкой. Палка бьёт, животное идёт. Успех без энтузиазма, но со страхом. В китайском языке такого выражения нет, но есть палка цзечи (戒尺 (jièchǐ) - учительская линейка для битья учеников).
Цзечи - это гораздо больше, чем просто палка, это сложный культурный феномен. В одном всего предмете традиции китайского образования и конфуцианские ценности. Те самые ценности того самого Конфуция, который китайцев морали научил, и вполне возможно, не без помощи этой самой палки. Такими палками к недостаточно усердным, внимательным и старательным ученикам в китайских школах когда-то хорошенько прикладывались. На разных палках вырезаны разные отрывки из аналектов Конфуция, например, «Почитай учителя, цени учение» (尊師重道, zūn shī zhòng dào). Возможно, так учитель пытался буквально вбить в голову ученика идею или знание. А, может, по отпечаткам родитель смог бы понять, за какой такой проступок морали был "отмечен" его ребенок. По рассказам моей коллеги Мисс Чан, которая всего на год меня младше, такая палка была у её учителя математики. Теперь такие палки нечасто увидишь на учительских столах, но мне пару раз всё же приходилось. Возможно, секрет традиционно высоких академических показателей в Китае - результат учёбы «из-под палки».
В первый год работы учителем воспитательная часть образования в мои обязанности не входила. У меня было всего 18 классов по 50 учеников в каждом, и на это мне выделили 4 ассистента: Мисс Чан, Мисс Йен, Мисс Сье и Мисс Лиу. В тот год я учила детей иностранному языку, а сама училась иностранному мышлению. Макаренко и Монтессори нервно стояли в сторонке. Возможно, что-то курили, может, и выпивали, но непременно недоумевали. Если это работает, то почему так нельзя? Если так нельзя, то почему это работает?
Мисс Чан
Она была жёсткой и непримиримой. В приступах педагогического восторга она поднимала детей за воротник и выносила из класса. С той стороны был слышен только её голос. На высоких частотах она говорила ученику о его низком уровне мотивации и настоятельно рекомендовала исправиться. По классу нередко летали предметы, передвигались парты, внезапные крики издавались посреди успешного на мой русский взгляд урока. Мисс Чан была мне наименее понятной. Она была молода, хороша собой, свои уроки вела ярко и драматично, часто просила моей помощи, хотела сиять ярче, но как будто не совсем в себя верила.
Мисс Йен
Она всегда была где-то в другом от меня конце классной комнаты. Ладная, складная, всегда элегантно одета и безупречно причесана, передвигалась с грацией лебедя и беззвучностью ниндзи. Поскольку я видела её всегда на расстоянии, мне представлялось, что мы с ней одинаково сложены. Однажды она подошла ко мне что-то спросить, и на солидной высоте каблука оказалась мне в аккурат по плечо. Впервые я осознала свою грандиозность. Мисс Йен умела держать лицо и никогда при мне не теряла самообладания. Когда я заканчивала урок, она вставала перед классом, прощалась со мной кивком, и как только я выходила из аудитории, начинала громко почти по-генеральски дисциплинировать детей. Её речь была четкой и внятной, её замечания строгими и по делу. Её любили и уважали.
Мисс Сье
Большеглазая и очень белокожая, Мисс Сье в глазах китайцев была особенно красивой. Она приехала в маленький город в чайной провинции Фуцзянь откуда-то из центрального Китая и спустя всего лишь год работы в школе вышла замуж. Всегда улыбчивая и смешливая она никогда не ругала детей, а как будто театрально на них обижалась. Речевые обороты и интонации её напоминали мне традиционное китайское капризничество Сацзяо, которое должно вызвать угрызения совести и желание дать капризящему то, чего он хочет. Ученики не боялись её, им было стыдно её расстраивать.
Мисс Лиу
За все мои шесть лет работы в школе Мисс Лиу была моей самой любимой и все эти шесть лет мы дружили. Она много рассказывала о культуре и жизни китайцев, я каждое Рождество дарила её маленькому сыну подарки, а в свой последний год работы в школе стала его учителем. Смешная, добрая, источающая свет какого-то совершенно особого качества, Мисс Лиу никогда не повышала голос, не было у неё такой нужды. Дети её очень любили, её очень любила я, и понимала её лучше всех остальных.
В мой второй год работы в школе ассистентом мне стала моя начальница - директор департамента иностранных языков Мисс Хуан. Эта роскошная взрослая китаянка с фантастическим жизненным и профессиональным опытом стала ключевой фигурой в моей жизни в Китае. Яркая, харизматичная, с прекрасным чувством юмора и безупречным стилем в одежде. От неё веяло уверенностью, достоинством и в то же время какой-то человеческой простотой. Она была самым авторитетным учителем английского не только в городе, но и во всей провинции. Она ездила по всему Китаю, обучая других педагогическому искусству, стажировалась, кажется, во всех англоязычных странах, её сын закончил университет в Американских штатах и работает давно в Гугле. Она так много знала и так многому могла научить, но никогда не стеснялась советоваться с молодыми коллегами и задавать мне вопросы о языке, признавая моё в этом вопросе мнение авторитетным. Однажды она сделала мне замечание, так мне показалось. Я учила детей как белый человек по методике, которой обучилась в Оксфорде, а она сказала, что нужно делать, как делают мои китайские коллеги. Молодость и неопытность во мне вскипели, и я ужасно разозлилась. Придя в тот день домой раздражённая и озадаченная, я села, уставилась в стену и стала понимать. Ведь, если я буду как они, но не совсем, мне будет проще работать, а им будет проще меня понять. Мисс Хуан была женщиной особенного качества, она была настолько в себе уверенна, что эту уверенность распространяла на всех, кто находился поблизости. Она не критиковала, она подсказывала, она не унижала ни учителя, ни ученика, она бросала им вызов, потому что верила, что у них получится, что у меня получится.
Спустя полгода у меня забрали ассистентов и доверили стажёров, спустя еще полгода меня оставили один на один с детьми. Три года под камерами и без ассистентов я учила и воспитывала будущих лидеров Китая. Я выучила детей своих коллег, внука директора школы, а вместе с ними и себя. И ничего из этого бы не получилось, если бы не эти пять сильных китайских женщин каждая со своей «палкой».
Мой русский дух не принимает метод «из-под палки» ни в школе, ни в жизни. Но Татьяна русская душою стала китайскою умом. А мой китайский ум знает, что Цзечи - это не просто палка, это мощный культурный символ авторитета учителя, который нельзя вбить, можно только заслужить: харизмой, юмором, строгой объективностью, достоинством и уважением, светом какого-то особенного качества.
Мисс Лиу как-то сказала: «Ты как мы, только белая».
Макаренко с Монтессори могут выйти.
