Как Кемь под воду пускали
Вернемся в 90-е годы прошлого века. Еще в разгаре были дебаты по поводу Карельской АЭС, как гидроэнергетики преподнесли нам еще один сюрприз – Морскую ПЭС. Буковка «П» означает «приливная». Для получения энергии на такой станции используют приливное течение моря. Залив или устье реки перекрывают плотиной, устанавливают гидроагрегаты, прилив крутит турбины, затем небольшой перерыв до отлива, который снова приводит их в действие. Именно такую ПЭС и собирались построить в устье реки Кемь на Морском пороге, практически в самом городе – как последнюю ступень каскада Кемских ГЭС.
Кемлянам тогда сулили всяческие блага. Мол, повышение уровня реки устранит опасность создания на Морском пороге традиционных «зажоров» – нагромождения льда при весеннем ледоходе, из-за которых случались подтопления. А также новые рабочие места и дополнительные доходы в бюджет.
Ученые КарНЦ провели свою экспертизу, на этот раз совместно с институтом «Карелгражданпроект». Картина получилась удручающая. После строительства Морской ПЭС уровень воды может подниматься почти вдвое выше запланированного – до 7,5 метра. Сотрудник института и депутат республиканского парламента Эрнст Воскресенский тогда писал: «Остается нерешенным вопрос подтопления города Кемь. Из-за изменения гидрологических условий возможно изменение уровня грунтовых вод, что может вызвать серьезные последствия для городской застройки». Иными словами, Кемь могла уплыть в море. И все это «счастье» – за три процента электричества, которые станция давала бы в общую «энергокопилку» республики.
Ученые-биологи, в свою очередь, высказали серьезные опасения о том, что район может лишиться стада семги, нерестящейся в реке Кемь, а сельдь уйдет из залива. Архитекторы и историки обеспокоились судьбой знаменитой деревянной Успенской церкви.
В результате, и сегодня это может показаться невероятным, Кемский районный совет принял решение о проведении местного референдума – высшей формы волеизъявления возникшей общественно важной проблемы. 25 апреля 1993 года референдум состоялся, и почти две трети жителей выступили против строительства ПЭС. Через два года, чтобы окончательно закрыть тему, райсовет принял генплан развития города, в котором о приливной ГЭС не было даже упоминания.
Казалось бы, вопрос исчерпан, но не тут-то было. Энергетики, как и атомщики, продолжали протаскивать свой проект. С осени 2012 года на утверждение депутатов районного Совета уже нового созыва стали поступать различные документы, касающиеся территориального планирования. В них неожиданно вновь «засветился» участок для Морской ПЭС. Но, к чести народных избранников, они исключили «случайно» затесавшийся объект девятилетней давности из документов.
В 2013 году, подводя в интервью итог этой эпопеи, председатель президиума КарНЦ Александр Титов суммировал мнение кемлян одной фразой: «Морская ступень каскада Кемских ГЭС не стоит одной ступеньки Успенского собора».
Страсти по Паанаярви
Вы думаете, что это были все напасти, свалившиеся на Карелию в конце ХХ века? Напрасно! В 1988 году жители республики узнали еще об одном удивительном проекте, который решил подарить нам Госплан СССР. В Лоухском районе было решено построить крупнейшую в мире ГАЭС – гидроаккумулирующую электростанцию. Суть ее действия проста, как закон сообщающихся сосудов. Нужны, как минимум, два разноуровневых и подходящих по объему водоема, между которыми строится плотина с тоннелем, где установлены гидрогенераторы. Насосы поднимают воду из одного резервуара в другой, а затем она обратным путем устремляется на лопатки турбин, вырабатывающих электроэнергию.
Вам кажется, эта схема чем-то напоминает артель героя «Золотого теленка» Александра Ивановича Корейко, в которой мальчик таскал ведро с водой из бочки в бочку? Отнюдь. Дело в том, что в ночное время в любой энергосистеме мира потребление электричества снижается. Чтобы не уменьшать мощность традиционных станций, ее и используют в ГАЭС для создания запасов воды. А днем, когда наступает пик потребления, вода самотеком спускается в нижний водоем, и станция начитает работать, повышая ресурсы энергосистемы.
Местом для строительства такой ГАЭС было выбрано озеро Паанаярви и сопутствующие водоемы. Гидроэнергетиков устраивало все: объем воды – почти миллион кубометров, перепады рельефа, и в проекте уже появилась 100-метровая плотина. Это должна была быть самая крупная ГАЭС в мире.
А тут, как черт из табакерки, выскочил другой проект: построить на стоящей неподалеку от озера горе Нуорунен крупнейший во всей Европе горнолыжный курорт. И предложили его финские компании, видимо, исчерпавшие все горные ресурсы своей страны. А что? Самая высокая гора Карелии – 577 метров. Финны готовы были вложить огромные деньги и создать в районе всю инфраструктуру – сам центр, гостиницы и подъездные пути. Словом, Куршевель отдыхает.
И опять первыми забили тревогу ученые. Озеро Паанаярви – уникально. Оно имеет длину 24 километра и полтора в ширину. Его глубина больше, чем в Онего, – 128 метров, а посему оно относится к самым глубоким малым озерам мира. Более того, наичистейшая вода даже на глубине 60–80 метров содержит намного больше кислорода, чем в других водоемах. Долина озера окружена сравнительно высокими горами, что создает особый микроклимат. Зимой холодные воздушные массы стекают с гор в долину озера, создавая разницу температур, и на «чаше» Паанаярви регистрировались минусовые отметки почти как на полюсе холода Северного полушария – Оймяконе. Зато лето в уникальной долине значительнее теплее обычного карельского. Этот район обладает самым континентальным климатом всей Фенноскандии.
И вот такое озеро энергетики готовились превратить в сливную бочку. Представляете: тысячи тонн воды периодически перекачиваются из одного озера в другое, а потом со всей своей неимоверной массой сбрасываются обратно. Оно моментально превратилось бы из уникального озера в технический, мертвый водоем.
Вновь ученые доложили парламенту и правительству Карелии об этой реальной угрозе, а народ чуть не «встал на баррикады», требуя отмены проекта или проведения референдума. До плебисцита не дошло: власти республики сами поняли ошибку, и о Паанаярвской ГАЭС, а заодно и карельском «Куршевеле», больше не вспоминали.
Зато ученые об уникальном озере не забыли. Кроме аргументов против строительства ГАЭС, они предложили создать в этом регионе особо охраняемую природную зону. На основании подготовленных КарНЦ документов 20 мая 1992 года правительство РФ подписало Постановление «О создании Национального природного парка «Паанаярви».
Бедные, дикие, но гордые?
Сейчас, когда прошло более 30 лет после этих потрясших Карелию, да и всю страну событий, я попробовал их проанализировать: а все ли мы сделали правильно? С тем, что удалось защитить республику от Морской ПЭС и спасти Паанаярви, я и сейчас безоговорочно согласен. Но вот остальное…
В разгар этих событий Минатом предпринял отчаянную попытку убедить население в безопасности АЭС, свозив нас, журналистов, на Кольскую атомную станцию – в город под романтическим названием Полярные Зори. Нам провели экскурсию по станции: показали залы, где стоят реакторы и хранятся отработанные урановые стержни. Особое внимание хозяева станции уделяли мерам безопасности, как автоматике, так и личному контролю за персоналом. Нас тоже обследовали счетчиками Гейгера – все было в норме. «На вашей станции, – уверяли специалисты, – будут реакторы нового типа, абсолютно безопасные».
Удивительно, но здесь я встретил своего однокашника Лешу Воронина, работавшего инженером: «Ты дурак и все вы там дураки, ничего не понимающие в атомной энергетике, – безапелляционно заявил он. И посоветовал: – Поспрашивай людей». И я отправился в город – современный, чистенький и… закрытый для въезда простым людям.
В магазине (тогда вся страна жила по талонам) царило изобилие: от финских джинсов James и сервелата до невиданных у нас американских сигарет «Chesterfiеld». Спрашивал первых встречных людей: как зарабатывают, как живут, боятся ли повторения Чернобыля. Об ответах на первые два вопроса, думаю, можно догадаться – хорошо. А о страхе жить с «атомной бомбой» отвечали с легким безразличием и даже с юмором. Один из местных даже напел слова популярной в то время песенки подводников: «Мы сумеем так напиться, что и атома частицы в нашу кровь не смогут просочиться». А может, это была уверенность в своих силах?
И вот она, кощунственная для кого-то мысль: а если бы мы решились построить в Карелии АЭС? Учитывая, что мурманчане и ленинградцы имеют свои станции, республика могла бы полностью обеспечить себя энергетическим потенциалом на далекое будущее, что позволило бы осуществить такие энергоемкие мегапроекты, как, например, Аганозерский (Пудожский район). При АЭС вырос бы новый город с современной инфраструктурой и, что немаловажно, культурой.
А курорт на горе Нуорунен, попавший «под разделку»? Спору нет, это уникальное геологическое образование, богатое историей. Но вот что написал в 2004 году известный лесопромышленник, всю свою жизнь посвятивший Лоухскому району, директор Пяозерского ЛПХ Иван Федчик: «Сейчас район жил бы очень хорошо, если бы 10 лет назад согласился с предложением финнов построить горнолыжный центр на горе Нуорунен. В район пошли бы инвестиции, финская сторона была готова вложить в строительство огромные деньги. Уже не говоря об автомобильных дорогах, функционировал бы лоухский аэропорт. Желающих приехать сюда нашлось бы со всего мира, а международный туризм, поставленный на хороший уровень обслуживания, дает возможность процветать. Но наши на проект согласия не дали. Вот и остаемся бедными и дикими».
Через год бывший в то время председателем Госплана Карелии Лениан Кица в своей статье «Воспоминания о горе Нуорунен» приводил в пример начавшееся в Краснодарском крае строительство горнолыжных курортов и с горечью писал: «В районе более реального объекта на ближайшие десятилетия не предвидится. Золото, алмазы, другие месторождения – далекая перспектива. А горнолыжный комплекс на горе Нуорунен работал бы десятилетия».
С этими высказываниями сегодня трудно не согласиться, сдерживает одно «но». Если бы мы начали реализовывать эти проекты, с большой долей уверенности можно предположить, что они вряд ли были доведены до конца. Первая причина, на мой взгляд – экономические и политические катаклизмы, которые продолжают потрясать страну, распугав иностранных инвесторов. Вторая более прозаическая: воровать стали больше…
