Действительно, из этой скудной надписи невозможно понять, что за человек был Марк Пименович Пименов, почему его назвали благотворителем, и для кого он им был. В 2013 году вышла книга сотрудников Института языка, литературы и истории КНЦ РАН Н. Кораблева и Т. Мошиной «Пименовы: династия предпринимателей, благотворителей, общественных деятелей». Но тираж этого интересного издания – всего 500 экземпляров. Поэтому, опираясь на труд авторов, постараемся рассказать не только о нем, но и о времени, в котором он жил.
Хозяева «вельможного камня»
О Шокшинском месторождении уникального малиново-красного кварцито-песчаника в Прионежском районе Карелии хорошо известно. Из-за исключительных декоративных качеств его в старину называли «шоханом», «вельможным камнем», «шокшинским порфиром», в последнее время – шокшинским кварцитом. Историки считают, что проживающие здесь вепсы разрабатывали этот камень еще несколько сот лет назад. На онежском острове Брусно они выламывали плиты, из которых делали мельничные жернова, бруски для заточки стальной утвари, которые расходились не только по всему краю – Обонежской Пятине, - но и далеко за его пределами.
С началом строительства Петром I Санкт-Петербурга спрос на чудный вепсский камень и мастеровых, умеющих его обрабатывать, резко возрос и не снижался на протяжении XVIII–XIX веков. Бывшие крестьяне, ставшие мастеровыми, а то и предпринимателями, поставляли свой «вельможный камень» и сами строили не только дворцы, мосты и бастионы северной столицы, но даже Китайско-Восточную железную дорогу и укрепления знаменитого Порт-Артура на Квантунском полуострове. Из шокшинского кварцита сделан саркофаг Наполеона Бонапарта, облицованы мавзолей Ленина, мемориалы Неизвестному солдату в Москве и Петрозаводске.
«Аттестата о науках не имеет»
В эпоху востребованности шокшинских каменотесов 23 октября 1799 года и родился в крестьянской семье первенец, мальчик Марк, сын Пимена Митрофановича и Матрены Тарасовны Моисеевых. Сейчас некоторые историки спорят о национальности Марка Пименова.
Но есть ли смысл? О человеке судят по деяниям, а не по пятой графе советской анкеты. А если уж говорить об именах, то есть вероятность, что он был из семьи староверов, коим свойственно было носить ветхозаветные имена. И имя Пимен было распространено у хранителей старой веры русского Севера - оно пришло в православные святцы из Древней Греции, и в переводе на русский язык означает «пастух, пастырь», а в переносном смысле трактуется как «руководитель, наставник». Не подвело имя династию Пименовых.
Семья Пимена Моисеева жила в деревне Парфиевской Шокшинского прихода Петрозаводского уезда. Так что авторы памятной таблички сделали ошибку: Вепсской волости в то время не было. В ту пору все население окрестных деревень было приписано к Олонецким горным заводам. По сути, эти крестьяне были крепостными людьми с разницей, что вместо оброка и других, обычных для российского пахаря податей, они «пахали» на казенные заводы, добывая и поставляя камень и руду, древесный уголь и лес.
Возможно, именно эта особенность, дававшая приписным крестьянам возможность проявить сноровку в добыче, обработке и доставке материалов, способствовала продвижению самых сметливых по социальной лестнице.
Одним из таких предприимчивых жителей Шокшинского прихода был дядя Марка - Павел Варапайкин, промышлявший «каменными подрядами» в Петербурге. В 11 лет родители пристроили к нему племянника. Пацан приглянулся купцу своей сообразительностью и честностью, и в 1820 году дядя Паша увез смышленого помощника в Петербург. Доверие Варапайкина к племяннику было так высоко, что он завещал ему значительную часть своего капитала. Запомните эту деталь: она еще приходится в дальнейшем рассказе о нашем герое.
Марк Пименов продолжил и даже расширил, как бы сейчас сказали, бизнес дяди: брал подряды на реконструкцию шлиссельбургских шлюзов, строительство других сооружений вокруг столицы. Любопытно, что молодой предприниматель, имея дело со строительством, не был ни архитектором, ни инженером. Он даже не учился в школе. По крайней мере, в его формулярном списке отмечено: «В учебных заведениях не обучался, аттестатов о науках не имеет». И все-таки он становился модным в Петербурге строительным подрядчиком. В чем секрет? В исторических документах точного ответа нет. Но можно предположить, что все происходило именно так.
Марк Пименов, благодаря своей природной мужицкой сметливости, знал, где дешевле взять хороший камень, чтобы угодить заказчику, как быстрее и надежнее его доставить, сколько мастеровых (а он брал земляков – проверенных) потребуются на все работы. С их помощью рассчитывал, где, на каком этапе можно удешевить строительство. И еще, очень важное: чтобы не только заказчик остался доволен, но и его артельщики были сыты здоровы и привезли денег в свои семьи.
Как крепостной стал купцом
И вот что интересно: прошло 25 лет, как Марк Пименов обосновался в столице, 10 лет вел свой процветающий бизнес, а по статусу по прежнему оставался приписным крестьянином. И только в 1835 крепостной Пименов получил «увольнительное письмо» от крестьян волости, которые «приняли на себя обязанности выполнять за него натуральные заводские повинности», разрешили «сдать земельный надел родственникам и перейти в санкт-петербургское гражданство». То есть, получить питерскую прописку. Обратите внимание, как бережно относились тогда к земле: по условиям «вольной» она не должна была остаться в запустении.
Спустя год Марк Пименович Пименов записался в столичное купечество I гильдии. Кем же являлись в то время купцы Российской империи? Купеческое сословие ввел еще Петр I, дабы выделить деловых людей в определенное сообщество по наличию капитала, соответственно, по гильдиям. Во времена Пименова, чтобы вступить в высший элитный пул купечества – первую гильдию, требовалось иметь капитал не менее 50 000 рублей - огромные деньги. Марк Пименович их предъявил.
Купцы первой гильдии имели право вести оптовую и розничную торговлю даже за рубежом, приобретать и создавать банки, предприятия, суда и многое из того, что было недозволенно их коллегам рангами ниже. А кроме того, им позволялось «носить мундир, ездить парой (лошадей) и быть освобожденными от телесных наказаний».
Камни, как бисер
Получив этот высокий статус и заслужив «по коммерции доверие», Марк Пименович принял участие в конкурсе на постройку ныне знаменитого Аничкова моста через Фонтанку. Шокшинский купец предложил правительству наиболее выгодные условия и выиграл в 1841 году этот тендер. Более того: взвесив свои возможности, он сократил время строительства моста вдвое – с двух лет до одного года. Император Николай I, отметив наградами авторов проекта, не забыл и его строителя, пожаловав ему медаль «За усердие» на Александровской ленте.
С окончанием строительства Аничкова моста бывший приписной крестьянин обрел всероссийскую славу. С 1843 года Пименов выигрывает тендеры на сооружение сложнейших бастионов Кронштадта: казематированных батарей Николаевской и «Князь Меньшиков» и форта «Рисбанк» («Император Павел I»). На них работало от 400 до 600 каменотесов, в основном земляков из Шелтозерья, которые вели укладку подводных фундаментов, обработку и установку каменных блоков. Великий князь Константин писал императору Николаю I: «Гранитные работы выполняются с отличным успехом не только в мере, определенной контрактами, но сверх сих вперед». А сам самодержец, посетив строительство, похвалил Пименова: «Вы камни мечете, как бисер».
Об ответственности Марка Пименовича за свое дело говорит один любопытный факт. В то время шла очередная крымская война, и англо-французская эскадра, крейсировавшая в Финском заливе, пустила на дно баржи с камнем для бастионов. По условиям контракта купец мог отказаться от работ по причине случившегося форс-мажора, но Пименов нашел на Ладоге под Кексгольмом (Приозерском) залежи гранита и за свой счет на своих судах отправил вырубленные блоки в Кронштадт.
За строительство батареи «Князь Меньшиков» Марк Пименович получил от государя бриллиантовый перстень «по званию», его брат Иван, участвовавший в подряде, медаль «За усердие», а шокшинский десятник Спиридон Малкин был «пожалован кафтаном с золотым позументом». А еще правительству было дано разрешение заключать с ним сделки без торгов. Всего же за свое служение России Марк Пименов был удостоен орденов Св. Анны III степени, Св. Станислава II степени и трех золотых медалей «За усердие».
Миллионщик-благотворитель
Но еще до начала постройки фортов Кронштадта Марк Пименович написал в 1842 году прошение в Олонецкую губернскую канцелярию: «Ныне по торговым своим оборотам и промыслу имею желание объявить капитал по 1-й гильдии по г. Петрозаводску и быть записанным в тамошнее городское общество». Другими словами, предприниматель решил зарегистрировать свой бизнес на малой родине и получить «гражданство» - прописку. И нет сомнения, что миллионщику Пименову местная власть была несказанно рада. Еще бы: в казну пошли его немалые подушные подати и ежегодный однопроцентный налог с капитала.
Первым делом Пименов затеял в Петрозаводске строительство собственного дома - того самого, к которому теперь прибили табличку. Только тогда дом имел «два этажа с мезонином под железной крышей». Уже 21 января 1847 года Пименов получает свидетельство о собственности на эту недвижимость, оцененную в 22 934 рубля, и тут же вносит его как залог при строительных подрядах в Кронштадте. Вот как составлялись договора в те времена: не освоишь подряд - расплачивайся своим имуществом.
Но главным в этом перемещении капитала в Петрозаводск было другое. Марку Пименовичу и его жене Матрене Тимофеевне Бог, казалось бы, дал все. Кроме детей. Глава рода обустроил каждого из четверых своих братьев, дав им по дому и одарив частью капитала, но доверить свое дело не решился. А поступил, как его дядя Паша Варапайкин: в своем завещании отписал племяннику Ефиму Григорьевичу Пименову, которого он усыновил в 16-летнем возрасте, почти все состояние. Только в нем он увидел достойного наследника своих дел.
Окончательно осев в Петрозаводске, Марк Пименович продолжил кипучую деловую деятельность. Губернатор Н. Писарев так характеризовал купца: «Он снабжает хлебом не токмо лавки, которых в Петрозаводске имеет 11, но и почти всех местных торговцев… Кроме того, коммерция Пименова замечательна торговлею разными другими продуктами: чаем, сахаром, кофе и пр. Так что сложность коммерческих оборотов Пименова прирастает в год более нежели 300 тысяч рублей серебром. Сверх сего на работы, которые он производит ежегодно на сумму иногда до 300 тыс. рублей серебром в Петербурге, он нанимает преимущественно жителей Олонецкой губернии».
Но не одним богатством славен был Марк Пименов. Для Петрозаводска он был действительно благотворителем. Одновременно с собственным особняком он на Соборной (сейчас им.Кирова) площади построил первый детский приют – двухэтажный дом с первым же в городе театральным залом. В 1854 году на его средства был построен мост через реку Лососинку. Этим сооружением восхищались даже заезжие петербуржцы. Мост, изрядно перестроенный и обветшавший, и сейчас соединяет улицу Луначарского с Пушкинской.
Но наверняка Марк Пименович считал главным своим благим делом вклад в строительство Крестовоздвиженской церкви на Зареке. Из 32 тысяч рублей, требовавшихся на возведение этого храма, он выделил половину суммы, не считая многочисленных последующих пожертвований.
Его деньги шли на строительство церкви и монастыря в родном Шелтозерье, общественной пристани и богадельни в Петрозаводске. Даже уличным освещением мы обязаны купцу Пименову: в 1853 году он привез закупленные в Петербурге невиданные до селе «30 ночников трехщитовых для фонарей с отсветами посеребренными за 102 рубля».
Благодарные петрозаводчане тех лет избрали Марка Пименова городским головой и первым Почетным гражданином города. И вряд ли в то время кто-то бы высказался против кандидатуры бизнесмена-миллионера.
Умер Марк Пиминович в апреле 1865 года, и был похоронен возле любезной его сердцу Крестовоздвиженской церкви.
Портрет неизвестного купца
Ни в книге Н.Кораблева и Т. Мошиной, ни в Интернете вы не найдете портрета Марка Пименова. Считается, что изображения купца не сохранилось. Но, как говорил Булгаков, рукописи не горят. К примеру, в республиканском Музее ИЗО вам расскажут, что один из хранящихся в нем бюстов долгое время считался изображением некого римского патриция. Но недавно установлено, что эта скульптура – лик олонецкого губернатора Михаила Демидова, потомка уральских заводчиков.
Поройтесь в Интернете: портретов неизвестных российских купцов в нем не счесть. А ведь доподлинно известно, что художник-маринист А. Боголюбов был знаком с Пименовым и изобразил форт «Император Павел I», а потом встречался с купцом в Петрозаводске в 1863 году, сопровождая в поездке Великого князя Николая Александровича. Мог Боголюбов, член академии художеств, написать портрет или хотя бы сделать набросок знаменитого купца – весьма вероятно. Надо просто искать.
Ефим, племянник Пименов
О наследниках Марка Пименова – предпринимателях, чиновниках, политических деятелях и, конечно, благотворителях - можно рассказывать долго. Остановимся лишь на одном – прямом наследнике его капитала, усыновленном племяннике Ефиме Григорьевиче Пименове. И вспомним только об одном его благом деле.
Каждый петрозаводчанин знает красивое четырехэтажное здание, стоящее за оградой на углу улиц Гоголя и Антикайнена. В советские времена оно принадлежало штабу армии, затем в нулевых годах было реконструировано под жилой дом. Но в 1869 году 42-летний Ефим Пименов начал здесь строительство самого крупного во всей губернии объекта - здания Олонецкой духовной семинарии по проекту архитектора М. Калитовича. Стоимость подряда составляла баснословную сумму – 125 тысяч рублей.
Это здание на тогдашней окраине Петрозаводска, доминировавшее над всем маленьким городом, выглядело как настоящий дворец. Как писал один из выпускников семинарии, будущий митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий, «столичная Петербургская семинария немногим могла чем с внешней стороны превосходить нашу».
Но и внутри его горожане увидели настоящие чудеса. «В цокольном этаже разместились кухня, хлебная, квасная, помещения для прислуги, кладовая. На первом - квартиры ректора, инспектора и эконома, столовая для учащихся с раковинами для умывания, из которых вода по трубам стекала в специальный резервуар в подвале, а также больница из трех палат. На втором этаже расположились актовый зал, библиотека и шесть классных комнат На третьем находятся спальни для воспитанников на 150 человек, домовая церковь, гимнастический зал. Большой новинкой, отмечал корреспондент, стали лифты, с помощью которых из кухни в столовую подавались обеды». Похоже, если сделать поправку на время, то здание семинарии по комфорту можно сравнить со строящимся сейчас в Петрозаводске Президентским кадетским корпусом.
В ходе сооружения этого дворца Ефим Пименов выполнил множество работ сверх заложенной сметы на свои деньги, как это делал и его великий дядя.
Умер Ефим Григорьевич скоропостижно в Рыбинске, успев подписать очередной выгодный для родного города контракт на поставку большой партии ржаной муки. Его похоронили рядом с дядей – на Зарецком кладбище.