От аккорда до звонка
"Политическая" 58-я содержала много пунктов: 58-1 - измена родине, 58-2 -организация вооруженного восстания... Ему вменили статью 58-6 - шпионаж. Как не дико прозвучит сегодня, эта статься была очень расхожей в Стране Советов вплоть до смерти Сталина: любая зарубежная поездка или наличие родственников за границей могли обернуться арестом. У джаз-бандиста нашлось и то, и другое.
Наивно полагать, что ГУЛАГ появился лишь в 30-е годы. Первые концлагеря для соотечественников появились при Ленине. Сталин, как верный ученик, только усовершенствовал эту систему геноцида. С 1920 по 1930 год на Соловках действовал лагерь особого назначения - СЛОН, в этом же году началось строительство Беломорско-Балтийского канала. На эту «стройку века» и сослали «шпиона» Леопольда Теплицкого.
Из строк официальной биографии известно лишь, что он создал на ББК симфонический и духовой оркестры. Сам Леопольд Яковлевич об этом периоде своей жизни воспоминаний не оставил, зато их написал актер Вацлав Дворжецкий, бывший старожилом лагеря. «Карелия. Город Медвежьегорск. Здесь Управление ББК НКВД - «Центральная усадьба». Город сам по себе маленький, а «усадьба» - это огромная территория, застроенная конторами, складами, мастерскими и... зданием ТЕАТРА. Настоящий, большой, удобный театр. Великолепно оборудован - сцена, зал, фойе, закулисные службы - все! И труппа настоящая. Большая, профессиональная. Директор, главный режиссер, администраторы, режиссеры, актеры, певицы, артисты балета, музыканты, художники - все заключенные. И зрители все заключенные...»
«Актеры и актрисы жили в разных бараках, бригадир - он же режиссер», - писал Двожецкий. Значит, руководитель оркестра ББК Теплицкий был по совместительству и бригадиром зэков. Их, также как и других «каналоармейцев», за любое нарушение режима ждал карцер, впрочем, могли просто перевести на общие работы - рыть кирками котлован.
ББК посещает великий пролетарский писатель Максим Горький и еще 120 его собратьев по перу. Наверняка оркестр, созданный Теплицким, встречал гостей бравурной музыкой, а Дворжецкий написал: «В этот день баланда была без гнилой капусты и постели в бараках прибрали. А он и не ходил никуда. На митинге выступил у шлюза Повенецкого залива. Плакал. От умиления... Говорил о великом энтузиазме, о преобразовании природы.., о том, что труд облагораживает. Актеры декламировали «Буревестника», все кричали: «Слава Сталину!» Не приходил Горький и в театр...»
Леопольд Теплицкий был выпушен на свободу как «ударник строительства ББК» в ноябре 1932 года и вернулся в Ленинград. Для таких героев был даже учрежден специальный значок. Получил ли его музыкант - неизвестно, но, ему и так безмерно повезло: досрочно с каторги выпускали в основном «перековавшихся» уголовников. «Враги народа», как Дворжецкий, сидели до «звонка».
Оркестр парадного фасада РСФСР
В Питере Теплицкий долго не засиделся, Наркомпрос уже в мае 1933 года направляет его в Петрозаводск. Была ли это ссылка или возвышение? Попробуем разобраться. Но для этого придется вернуться аж в 1918 год.
Революция в Великом княжестве Финляндском, последовавшая за российской провалилась. «Красные финны» разбежались кто куда. Один из организаторов мятежа доктор философии Эдвард Гюллинг - в Швецию. Оттуда он строчит Ленину письмо, в котором предлагает создать на территории Карелии, частей Ленинградской и Архангельской областей Карельскую трудовую коммуну. По мнению неугомонного финна, коммуна должна «создать плацдарм для подготовки революции в Финляндии и Скандинавских странах» в будущем. Ильич одобрил проект, 100-летие которого мы будем праздновать в 2020 году. Но силенок на новую экспансию у Страны советов не хватило, и тогда Гюллинг начал строить в Карелии «парадный - европейский - фасад РСФСР». Для этого нужны были специалисты во всех областях. В Новом свете - США и Канаде, где была огромная финская диаспора, - началась беспардонная златоустая кампания по переселению финнов в Советскую Карелию. Им обещали землю, подъемные, освобождение он налогов. На пропаганду клюнули тысячи. Что произошло с ним в 30-х, мы знаем.
Среди приехавших был и выпускник Калифорнийского университета по классу трубы Карл Раутио. Он сначала преподавал музыку в педучилище, стал писать собственные композиции и затем, подружившись с интеллигентным революционером Гюллингом, предложил ему создать симфонический оркестр. Это входило в план «парадного фасада». Более того, Эдвард Александрович, определил место для оркестра при радиокомитете республики: к 1933 году в Карелии уже насчитывалось семь тысяч радиоточек, а значит, слушателями были десятки тысяч полуграмотных людей.
Почему на должность дирижера был приглашен опальный Леопольд Теплицкий - остается загадкой. Возможно, его просто отправили в глубинку, чтобы уберечь от новых ударов власти, да и на джазовой сцене СССР уже воцарялся единственный «король» - Утесов с его одесским подходом к жанру. А может, Раутио, все-таки трубач, наверняка близкий к джазу, услышал о талантливом музыканте? Но, так или иначе, Карелии повезло.
Леопольд Теплицкий счастливо пережил вторую волну репрессий, руководил симфоническим оркестром республики, с небольшим перерывом, до 1955 года. Параллельно он работал с ансамблем «Кантеле», в создании которого еще 1936 году принимал самое активное участие. Но описание творчества Леопольда Яковлевича - удел специалистов. Мы же рассказываем о человеке и его эпохе.
А джаз Теплицкий больше не играл, даже домашним запрещал говорить об этой музыке. Его дочь Галли Леопольдовна вспоминала: «В присутствии папы нам было запрещено слушать пластинки с эстрадной музыкой, видимо, это было связано с его репрессивным прошлым, когда он полностью покончил с джазом. Но если у нас были гости – Пергамент, Синисало (известные карельские композиторы - авт.), они выпивали немного коньяка, шутили, рассказывали смешные анекдоты про музыкантов, папу уговаривали сесть за пианино, и он импровизировал в джазовой обработке известные мелодии, так что можно было заслушаться».
Саксофон, приемник и ноты...
Умер Леопольд Яковлевич в 1965 году, вскоре после того, как на сцене музучилища (лучшей площадки, памятуя прошлое зэка, партия не выделила) творческая интеллигенция по мере сил торжественно отметили его 75-летний юбилей. И только спустя 24 года его дочь получила извещение о полной реабилитации отца.
В самом начале XXI века в Петрозаводске зародились было джазовые фестивали, в них участвовал даже такие мэтры «музыки толстых», как Давид Голощекин и Игорь Бутман. Фестивалю было присвоено имя Леопольда Теплицкого, но знали о нем тогда только джазмены, да и сам праздник канул в Лету. Об основателе симфо-джаза в СССР еще раз вспомнили в 2004 году, установив на доме №1 по проспекту Ленина, где он жил, памятную табличку. Спасибо скульптору Александру Акулову, изобразившему на ней запрещенный музыканту саксофон.
Узнав о подготовке этой публикации, позвонила сотрудник Национального музея Диана Проц: «У нас есть... радиоприемник Теплицкого!». И рассказала такую историю.
В 1941 году, когда началась война, личные радиоприемники по всей стране реквизировали на предмет исключения соблазна слушать вещание противника. Теплицкий, как послушный гражданин, прикрепив на корпус приемника дощечку со своей фамилией, сдал его в радиокомитет. По официальной версии, все эти запрещенные «гаджеты» были погружены на баржу и отправлены в эвакуацию. Но суденышко, как считалось, было обстреляно финнами и затонуло в Онего. Через год после освобождения Петрозаводска – летом 1945-го - Теплицкому, вернувшемуся в город из эвакуации, позвонили из радиокомитета и сообщили, что приемник с его надписью никуда не уезжал, финны его не экспроприировали - забирайте! Сейчас он хранится в фондах музея. Как знать, может, по этому приемнику Теплицкий слушал тайком на длинных волнах далекий американский джаз...
И это еще не все. Какой была бы карельская филармония, если бы не сохранила память о Леопольде Теплицком!.. Лет десять назад родственники музыканта принесли сюда чемоданчик (ну как так не вспомнить «Мы из джаза»: «А ну-ка положи мой чемоданчик!»). Хотя на самом деле это было несколько чемоданов с нотным архивом Леопольда Яковлевича. Это - его оригинальные аранжировки для симфонического оркестра того времени, маленького по составу - чуть белее 20 человек. На документах - личная печать автора. Для постановки большого современного симфонического оркестра они уже не годятся, разве что для студенческого эксперимента.
Показывая эти раритеты, директор Симфонического оркестра Валерий Бобков помечтал, что когда-нибудь у филармонии появится возможность создать свой музей. «Но мы все равно будем их хранить, - и, помолчав, грустно добавил. - Пока существует симфонический оркестр...»
Редакция благодарит: Национальный музей РК, Национальный архив РК и Карельскую государственную филармонию за помощь в подготовке публикации.