А ведь такой набожный был мальчик…
Кто до развала СССР учился в нашем университете, вспомнит: вуз носил имя О.В. Куусинена. Но даже в советское время в городе не было ни улицы, ни сквера, названных в честь Куусинена, ни мемориальной таблички… Между тем Отто Вильгельмович Куусинен, или, как назвали родители, Otto Ville Kuusinen – выдающийся партийный и государственный деятель СССР и мирового коммунистического движения, о чем можно прочитать в Большой Советской Энциклопедии.
Будущий деятель родился 4 октября 1881 года в местечке Лаукаа Великого княжества Финляндского Российской империи, в семье портного. Мама умерла, когда Отто исполнилось два года, отец ушел из жизни, едва парень окончил гимназию. Благодаря помощи мачехи и друзей семьи юный Куусинен поступил на филфак университета в Гельсингфорсе, ныне – Хельсинки.
Грызя премудрости германской филологии, Отто вступил в национально-патриотическое землячество, где услаждал молодых земляков собственными стихами о любви к Родине и утешал старших своею необыкновенной набожностью. О карелах, которыми будет руководить 17 лет, он узнал исключительно из эпоса «Калевала», только что вышедшего и сразу же ставшего модным у национал-патриотов Княжества. И надо признать: в эпос Отто Вилле был влюблен всю жизнь.
Не смогу объяснить, почему этот рассудительный финский отрок, которому прочили стезю поэта, музыканта, филолога, вдруг примкнул к социал-демократам. И не просто примкнул, а целенаправленно стал карабкаться по партийной лестнице, пока не забрался на самую вершину. Вскоре политические страсти полностью захватили филолога, и в 1908 году он стал депутатом Сейма. Не будем утомлять читателя пересказом жарких дебатов депутатов в финляндском парламенте. Отметим лишь, что к 1918 году Куусинен имел, кроме партийного багажа социал-демократа левого толка, и семейный: жену Сайму и пятерых детей.
Когда в России произошел большевистский переворот, в Стране Суоми также случился раздрай: сначала в Сейме, а потом и в обществе. Еще вчера благоразумные и, казалось бы, неэмоциональные граждане бывшего Великого княжества, получив от Ленина независимость, стали воистину «горячими финскими парнями». В результате в стране образовалось двоевластие: «красные» финны создали Совет народных уполномоченных (СНУ), «белые» поддерживали законно избранный Сенат – правительство. Отто Куусинен, естественно, был «красным» и получил в СНУ должность уполномоченного по вопросам просвещения. Но он был очень осторожным финном, и когда его сотоварищи стали готовить вооруженный захват власти, так ни разу и не высказал четко своего отношения к мятежу. Недаром, по воспоминаниям современников, «он всегда остро чувствовал опасность».
В январе 1918 года в Финляндии все-таки разразилась гражданская война, полная зверств и крови. Но вот что интересно: правительство Ленина словно не замечало искр «мирового революционного пожара» и держало в этой драке показной нейтралитет. Зато кайзеровская Германия высадила десант, оккупировав Финляндию и подавив «красный» мятеж. И тут возникает вопрос: а не является ли это еще одним подтверждением связей Ленина с германским супостатом? Возможно, наш Ильич, еще не устроившись в бронированном вагоне, чтобы отправиться делать революцию в России, уже пообещал генштабу кайзера отдать немцам Финляндию, как это было сделано с Украиной.
Высадка германских войск на побережье Финляндии произошла 3 апреля 1918 года, а на следующий день Куусинен первым из членов Совета уполномоченных убыл в Петроград «по делам» (вот она – осторожность!). Проще говоря, бежал, бросив и товарищей по партии, и жену, и детей. За ним ринулись в Россию и остальные «красные» финны. Большевистский флот по договоренности с немцами ушел из Гельсингфорса, и уже 14 апреля кайзеровские солдаты маршировали на параде в столице Финляндии. Всего эта бойня, развязанная «красными», унесла более 36 тысяч жизней...
Подполье и револьверы
В Советскую Россию бежали несколько тысяч финских революционеров, но именно Куусинен приглянулся Ленину. Окончательно переквалифицировавшись из социалиста в коммуниста, он уже в августе 1918 года создает компартию Финляндии в изгнании. В мае 1919 года Куусинена нелегально отправляют на родину, чтобы организовать Социалистическую рабочую партию – такое название звучало более невинно. И в карманах Отто лежит не маузер, а бриллианты диктатуры пролетариата, в прямом смысле – «экономическая база» для оргработы. По одним данным – от Ленина, по другим – экспроприированные у родины. Убегая, «красные» финны попросту обокрали национальный банк, вывезя миллиарды марок.
В Финляндии Куусинен успешно ведет коммунистическую пропаганду, издает журнал, в котором печатает программные статьи, пока в 1920 году полиция не выходит на его след. И тут Куусинен делает «финт ушами»: распространяет слух о своей «трагической гибели». Причем даже близкие соратники в это верят: руководители партии изгнанников в Питере создают в память о нем «Финский рабочий клуб имени Куусинена».
В России он «воскресает» в начале 1921 года и узнает о двух важных для него событиях. Первое, вроде бы, хорошее: Эдвард Гюллинг создал в 1920 году Карельскую трудовую коммуну, как прообраз Социалистической Финляндии (о КТК мы уже не раз писали в нашей газете). Вторая – явно плохая: за время отсутствия вождя финские горячие коммунисты в Петрограде перестреляли друг друга, обезглавив тем самым почти все руководство «мемориального клуба», а заодно и партии.
Дело в том, что на вывезенные из нацбанка деньги финская комверхушка не то чтобы неплохо жила, а просто-таки жировала. На Каменном острове в Доме Бенуа, состоящем из 250 великолепных квартир, «революционеры», не стесняясь, снимали роскошные апартаменты, откушивали в самых дорогих ресторанах. Среди постояльцев Дома Бенуа был, кстати, и знакомый петрозаводчанам по названию улицы на Кукковке – Густав Ровио. А в это время остальная масса «красных» эмигрантов элементарно голодала. И в августе 1920 года группа самых голодных ворвалась в этот клуб и порешила из револьверов восемь своих соратников. Среди нападавших был и еще один наш «уличный земляк» – Тойво Антикайнен. Большевики своеобразно отнеслись к теракту: убиенных назвали жертвами «белофинских бандитов», а убийц наказали не сильно – свои же в доску.
Несостоявшийся проконсул
Просидевший все эти два события где-то в глубоком подполье Отто к расстрелу сподвижников отнесся спокойно. Эти люди его уже не интересовали – отработанный материал. Вообще интересно, из 11 членов Совета уполномоченных, затеявших революцию в Финляндии и бежавших в Россию, только Куусинен сделал блестящую карьеру. Остальные были расстреляны, покончили с собой или умерли в ГУЛАГе, как председатель Совета и первый генсек компартии Финляндии Куллерво Маннер. Отто Вилле палец о палец не ударил, чтобы спасти их.
Резко сказано? Но посмотрим, как Куусинен воспринял второе событие – создание КТК. Замысел Гюллинга использовать Карелию как плацдарм для вторжения в Финляндию он приветствовал всей душой. Но вторая часть плана – превратить республику в образец «счастливого советского будущего» – его явно не интересовала, как и живущие здесь люди. В Петрозаводск он не поехал и был в нем до войны всего один раз.
Да что там Карелия! Его вторая жена Айно Куусинен в своих мемуарах «Господь низвергает своих ангелов» писала: «Отто мечтал покорить Финляндию. Однажды он мне признался, что хотел бы взять власть в Финляндии, а впоследствии стать «проконсулом» всей Скандинавии. А когда коммунизм победит во всей Европе, он снова вернется в Москву, и весь мир будет подчиняться его воле». А после того, отмечает Айно, как в 1938 году Гюллинг был расстрелян «за финнизацию» Карелии, Куусинен «добился того, чтобы в школах республики преподавание велось исключительно на русском языке».
Его интересовали глобальные проблемы, например, как раздуть «пожар мировой революции». А сделать это можно только через Коминтерн, созданный при его участии еще в 1919 году – организацию, вплоть до 1943 года пытавшуюся экспортировать по всему миру светлые идеи марксизма-ленинизма путем не только пропаганды, но и террора.
Провалив работу на родине, в 1923 году Куусинен принялся разрабатывать революцию в Германии – вконец обнищавшей от контрибуций стран-победителей Первой мировой войны. Но путч, как и в Финляндии, провалился, однако Куусинен усидел на коне, потому что, по собственному признанию, научился, «как змея, многократно сбрасывать кожу».
Отто Вилле Куусинен, став Отто Вильгельмовичем, продолжал работать в Коминтерне, занимая должность секретаря его исполкома, одновременно распихивая по сторонам своих коллег.
Иностранные коммунисты жаловались пригревшим их большевикам, но сам Сталин берег умного и послушного финна. И вот она – врожденная осторожность Куусинена: он никогда не занимал в этой организации главного поста, словно чувствовал ее печальную кончину. И она наступила после заключения пакта с Германией. Часть коминтерновской верхушки была репрессирована, а остальных его лидеров Сталин посадил во время войны, чтобы показать свою лояльность союзникам. То есть вообще прикрыл эту дорогостоящую «лавочку». Уцелел опять-таки Отто Вильгельмович. Но о «проконсульстве» он уже, похоже, не мечтал.
Читайте далее: "Отто Куусинен: человек и «рыбнадзор». Часть вторая"