Для тех, кто подзабыл Вильяма нашего Шекспира, напоминаю канву пьесы: боги перессорились между собой, вслед за ними и люди, а шкодливый паж Пак внес в их жизнь такую сумятицу, что до самого финала не разобраться. То, что нас ожидает очень смешная фантасмагория, понятно уже из текста либретто. Даже раньше – из характеристик героев:
«Титания, царица. Занята спасением животных, насекомых и детей.
Ипполита, царица амазонок. Не местная.
Деметрий, жених Гармии. Из о-очень знатной семьи»…
К слову, либретто принадлежит перу питерского драматурга Ольги Погодиной-Кузьминой. Только что в театре «Творческая мастерская» поставили спектакль «Раз, два, три…» по ее пьесе «Глиняная яма». После этой глубоко трагичной вещи хулиганская история из жизни эльфов и людей смотрится особенно контрастно.
…Балетов-комедий вообще крайне мало. Не писали композиторы для «смешных» балетов – «Пульчинелла» Стравинского да «Тщетная предосторожность» Луи Герольда, больше и на слуху-то ничего. Возможно, потому, что ставить комедию очень трудо, тем более комедию-танец. То, что людей гораздо проще заставить плакать, нежели смеяться, Симонов теперь знает на собственном опыте:
- Проще поставить драму – ты знаешь, как драматически «вытянуть» любую историю. А здесь сложно: необходима трансформация лексики.
Плачут люди от одного и того же, а вот смеются над разным – и это главный барьер между режиссером комедии и зрителем. Но у Симонова преимущество: балет, как и язык жестов, универсален для всех. В его основе движение. Задача постановщика – сделать это движение смешным.
То, что в балете режиссер использует элементы драмы, не облегчает задачи. Текст читают люди, никогда этому не учившиеся, профессиональные танцовщики. Но на роль Оберона, царя эльфов, режиссер пригласил из Москвы актера драматического – Алексея Шутова, известного по нескольким сериалам. Только профессиональный чтец, уверен постановщик, может донести до зрителя всю прелесть шекспировского языка:
- Для меня очень важен и интересен сам текст Шекспира. Те отрывки, которые я использую, не являются сюжетообразующими. Мелодика шекспировского слога, даже в переводе, необыкновенно обаятельна, чутка, чувственна. И мне захотелось, чтобы она была на сцене.
Впрочем, Шутову тоже непросто: в балете надо танцевать, и он танцует. Причем, по отзывам Симонова - весьма неплохо для дилетанта, даже поддержки делает. Феноменальный случай!
Немало трудностей для постановщика создал и сам Шекспир. «Сон в летнюю ночь» - пьеса-путаница, она сложна для восприятия, и разобраться, «кто с кем», сразу не удастся:
- Мне кажется, Шекспир хотел, чтобы все запутались, - считает Симонов. – Это бесконечное повторение имен было специально, чтобы лишь в финале все вышло в красивую ровную историю. К концу спектакля пазл все равно сойдется!
Дошло до того, что некоторые отрывки артистам нужно прочесть по два-три раза – это прописано прямо в тексте либретто. Персонажи мелькают, как ножки Алевтины Мухортиковой – примы театра, занятой в спектакле наравне с Еленой Головиной и Анастасией Лодде. Складывается впечатление, что именно сложность материала стала одной из главных причин, почему Симонов за него взялся. Это вызов, и хореограф его принимает. Больше того, намеренно усложняет себе задачу. Ведь для него нет проблемы рассказать сюжет только движением – если уж Анну Каренину смог, то и здесь проблем бы не было. Но он накручивает, выдумывает, фонтанирует…
К своему новому амплуа драматических актеров члены труппы относятся с интересом:
- Сначала они были удивлены – решили, что хореограф с ума сошел, - вспоминает Симонов. – Но труппа сейчас находится в отличной физической и эмоциональной форме, и мне кажется, что им странно, но интересно. Только очень недалекому и отстраненному человеку это будет неинтересно! Я был бы счастлив, если бы такое случилось в моей творческой жизни, пока я был танцовщиком. Хотя мне и сейчас это интересно, я получаю огромное удовольствие.
При всей новизне подачи свой спектакль режиссер не считает неким синтезом или смешением жанров. Это по-прежнему балет. Просто балет, который трансформируется и развивается:
- Я не знаю, что они будут у меня делать в следующий раз – плавать или бороться в песке. Но я хочу, чтобы мы с труппой жили интересно. Удовольствие, которое мы получаем от подготовки спектакля, иногда даже важнее, чем сам спектакль. Мы для этого работаем, это наша профессия, которая, к сожалению, является главной частью нашей жизни…
Премьера «Сна в летнюю ночь» состоится на сцене Музыкального театра Карелии 19 – 20 марта. Еще до выхода спектакль обрастает байками. В одной из сцен инструктирующий проказника Пака Оберон, видя, что тот не понимает, переходит на японский язык. Учитывая, что в роли Пака занят жизнерадостный Такахиро Цубо, смотрится это уморительно. Хотя и таит в себе опасность. Дело в том, что несколько шекспировских фраз перевели для спектакля сами японоязычные участники труппы. Проверить перевод возможности не представляется, а между тем «местные» японки, слушая Шутова, покатываются со смеху. Акцент смешит – или кто его знает, что он там на самом деле декламирует?.. Не исключено, что малыш Пак нашкодил и в реальности.
