Привет из "Яра"
Кабаки, трактиры, кафе и рестораны, как ни верти, составляли и будут оставаться значимой частью российской истории. По крайней мере, с 1826 года, когда в Москве открылась ресторация "…с обеденным и ужинным столом, всякими виноградными винами и ликерами, десертами, кофием и чаем при весьма умеренных ценах". Владельцем этой ресторации, с благоразумно открытой при ней гостиницей для "отсыпания уставших", был француз Транкиль Ярд, чье имя русифицировалось и превратилось в "Яр" - название шикарного заведения.
Его имели честь посещать такие великие люди, как Пушкин, Чехов, Бунин, Куприн, Шаляпин и, конечно, Гиляровский - российский репортер всех времен, красочно описавший московские кутежи. "Ямщик, гони-ка к "Яру", - звучал романс. И, как тогда поговаривали: "В "Яр" не едут - в "Яр" попадают" - когда широкая русская натура требовала разгула. "Если, конечно, мошна позволяла", - добавляли современники.
Широкая натура петрозаводчан тоже требовала кабацкого простора. Однако от времен Гиляровского мало что осталось на страницах истории города. Поэтому посетим Петрозаводск с его питейными заведениями начала 70-х годов, посетителем которых был автор.
Вокзальные ресторации
Чем же была известна площадь Гагарина в мои студенческие семидесятые? Как и сегодня - вокзалом с его шпилем. Но "Шпилем" называли и ресторан, работавший, как мне помнится, круглосуточно: поезда проходили через нашу станцию гораздо чаще, чем сейчас.
Экспресс-обедов, как в фильме "Вокзал для двоих", в нем не было. Пассажиры, а это были в значительной степени "обсохшие" по дороге военные моряки и гражданские рыбаки, словно саранча сметали все спиртное в буфете ресторана (слово "бар" еще не появилось) и, удовлетворенные, возвращались по вагонам. Ресторан тут же пустел: местные пассажиры к таким "мамаевым набегам" относилась с молчаливым неодобрением - ишь, мурманчане гуляют! И предпочитали отсиживаться при своих чемоданах в зале ожидания.
В 80-х годах - в период Горбачевской демократизации общества - вокзал, точнее, подходы к ресторану, стали местом тусовки проституток. Это были девочки из районов Карелии, приехавшие в ее столицу за лучшей долей - учиться в ПТУ, получать профессии маляров и штукатуров. Выглядели они "на панели" отвратительно одетыми, неумело накрашенными и какими-то несчастными. Не уверен, что на них был спрос, поэтому эта "плеяда" путан довольно быстро исчезла, а их место возле ресторанного "Шпиля" заняли хиппи и панки.
Здесь же, на площади Гагарина, располагался в доме № 38 еще один ресторан - "Онего". По своему неофициальному статусу он был, пожалуй, самым убогим в городе: с уныло-синей окраской стен, на которых, как в песне Высоцкого, "висят тут и там "Три медведя", "Заколотый витязь". И публика там была еще та…
"Кивач" и его "Рыбий глаз"
Ресторан "Кивач", хотя он уже имеет другое название, наверняка помнят многие горожане моего возраста как шумно-скандальное заведение.
Во-первых, потому что в нем действительно было шумно. В зале играл ансамбль, состоявший в разных вариациях из пианиста, ударника, контрабасиста, баяниста и вокалиста. Дополняли ансамбль саксофон или труба. Ресторанных музыкантов было принято называть "лабухами", но это не означало уничижительного к ним отношения.
Ребята делали свое дело вполне профессионально, им можно было заказать любой шлягер тех времен: от "Этой свадьбы " и "Сбежавшей электрички" до Битлов и очень тогда популярного Тома Джонса. Его Delilah, слов которой никто в ресторанах не знал, но непонятный и жалостно звучащий припев чувственно подхватывала на свой манер женская половина: "лай-лай-лай, Дилайла". А когда звучало брутальное "she was my woman", мужики бычьими голосами ревели эту им понятную им фразу. Чтобы заказать песню требовалось от "трешки" (трехрублевые советские купюры) и выше.
Во-вторых, этот ресторан был излюбленным местом отдыха офицеров Петрозаводского гарнизона, а заодно и экипажей самолетов ГВФ - гражданского воздушного флота, благо вход в их гостиницу располагался во дворе того же здания. В этом "кабаке" между ребятами с разным цветом погон случались потасовки по принципу "А ты кто такой?". Но иногда ресторацию посещали иностранцы. Меня угораздило увидеть в "Киваче" и навсегда запомнить толстого добродушного, хорошо "поддавшего" парня из страны Суоми, который, оттеснив "лабуха" с барабанов, сыграл на его "кухне" такую импровизацию, что зал визжал от восторга.
В те времена при "Киваче" - в соседнем помещении - имелось нечто вроде столовой, именуемой "Рыбный зал". Он был создан не потому, что Карелия настолько была богата рыбой, и имелась возможность открыть фирменное заведение. Просто в стране хронически не хватало мяса, в связи с чем в общепите каждый четверг был объявлен "рыбным днем". А в этой столовке четверг стал круглогодичным.
Но в "Рыбьем глазе", как его тут же прозвали завсегдатаи, к переморожено-размороженной двадцать раз треске или хеку серебристому подавали еще и пиво, что многих устраивало.
Читайте далее: "В каких кафе советского Петрозаводска обсчитывали и дрались"
