Горький опыт предшественников ничему не научил советских руководителей. В 1985 году, спустя два месяца после того, как партию и государство возглавил 54-летний Михаил Горбачев, его первым серьезным политическим шагом стало принятие постановления ЦК КПСС "О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма". Но главным документом стал Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении борьбы с пьянством и алкоголизмом, искоренении самогоноварения», который подкреплял эту борьбу административными и уголовными наказаниями. Вышел Указ аккурат 16 мая 1985-го - об этом напомнил "Фактор".
Авторы антиалкогольной кампании Егор Лигачев и Михаил Горбачев. Фото mixnews.lv
Новый генсек, как идеолог построения "социализма с человеческими лицом", счел, что если среднестатистический гражданин в 1984 году выпивал по 10,5 литра алкоголя, то он никогда не сумеет построить светлое будущее. И решил "закручивать гайки".
Трезвые территории и безалкогольные свадьбы
Не помню, каким чудом ко мне тогда попала, и не менее чудесным образом сохранилась до сих пор, объемистая брошюра 1985 года "Законодательство о борьбе с пьянством и алкоголизмом". Издание и сейчас выглядит даже внешне зловещим: грязно-синего цвета с черным шрифтом заголовка.
Но теперь оно, отлежавшись во времени, стало, надеюсь, безопасным, и можно спокойно вникнуть в содержание.
Пропустим пару страниц преамбулы о необходимости "воспитания трудящихся в духе преданности коммунистическим идеалам и советского патриотизма", и перейдем к мерам борьбы за всенародную трезвость, где первым пунктом значиться создание Всесоюзного добровольного общества борьбы за трезвость.
По своему опыту скажу, что отделения ВДОБТ действительно были созданы повсеместно. Редакция нашей газеты "Комсомолец", органа Карельского обкома ВЛКСМ, не стала исключением. В первичную ячейку общества вступали добровольно в основном женщины, как менее пьющая категория граждан, и в обязательном порядке - члены КПСС и комсомольцы. Я, беспартийный, "пытал" пришедшую к нам в редакцию даму-активистку ВДОБТ, можно ли вступившему выпить рюмку-другую "в радости или в горе", но ясного ответа не получил. Да и не мог: как показала жизнь, новоявленные добровольно-принудительные трезвенники, как бы сейчас сказали, "ушли на самоизоляцию" и пили "под одеялом".
Впрочем, общество все-таки оставило свой след в истории, выступив с инициативой по организации "территорий (или зон) трезвости", где никто бы не пил, потому что в магазинах не продавали бы спиртное. И ведь создавали эти зоны, в том числе и у нас в Карелии. В городах это было практически невозможно, поэтому трезвенники отправились в глубинку.
Меня, журналиста, однажды занесло в поселок Плотина Лоухского района, где на сходе народ агитировали создать такую зону. Дебаты шли жаркие, как между лейбористами и тори в британском парламенте. Громче всех, даже мужиков, шумела толстая бабуля. Председатель поселкового Совета, руководивший сходом, попытался усовестить ее: "Баба Маня, так от тебя и сейчас водочкой попахивает!". Бабка за словом в карман не полезла: "Была бы в магазине колбаса, ею бы и пахло", - уела она председателя под одобрительный хохот в зале. Но это был смех сквозь слезы: в продмаге действительно - хоть шаром покати...
Креативно подошел к борьбе за трезвый образ жизни верный помощник партии - комсомол, широко пропагандируя "безалкогольные свадьбы". Как свидетель, могу под присягой подтвердить, что с этих мероприятий тот, кто хотел, не уходил трезвым. Мне довелось быть на свадьбе друзей - комсомольских функционеров. На столах в кувшинах для морса была "Клюковка" для дам, под столами - бутылки с водкой - для джентльменов. Гуляли шумно, весело, но перепивших не было.
Штраф за брудершафт
Другим нововведением в сражении с "зеленым змием" стало создание комиссий по борьбе с пьянством. Они должны были быть организованы в каждом трудовом коллективе и при местных Советах. Насчет региональных и Верховного Советов в законодательстве я ничего не нашел: видимо, там уже были сплошные и проверенные трезвенники. Эти комиссии должны были брать на учет своих "родных" пьяниц, и при нарушении антиалкогольного законодательства штрафовать их на 50 рублей. Сумма не малая, учитывая, что средняя заплата в 1985 году в СССР составляла 143 рубля в месяц.
Листая этот документ, убеждаешься, что штраф был главным инструментом борьбы за трезвость. За появление в состоянии опьянения на рабочем месте - штраф до 50 рублей. Застукали начальника, пьющего на брудершафт с подчиненными - до 100 рублей из его кошелька. Такую же сумму должен уплатить и нетрезвый водитель. Если штраф не оплачен в течение 15 дней, то сумма автоматически будет изыматься из зарплаты. И самое суровое наказание - пьяница мог быть просто уволен с работы.
А хронический алкоголик отправлялся в лечебно-трудовой профилакторий (ЛТП) - по сути, в тюрьму. Такой ЛТП был и у нас в Сегеже: там кололи бедолаг лекарствами, вызывающими рвоту после употребления спиртного, и заставляли бесплатно работать на местных предприятиях. Процент излечившихся был мизерным.
Конец очереди в винный магазин
Для граждан, пьющих не столь свирепо и самозабвенно, спиртное стали продавать с 14.00 до 19.00. В остальное время этим занимались таксисты, тут же получившие прозвище "бананавозы". "Банан", как тогда называли купленную них бутылку, стоил минимум в два раза дороже самой ходовой тогдашней водки. Кстати, стоившей 4 рубля 70 копеек, и за низкую цену получившей название "Андроповка"в знак уважения к генсеку Юрию Андропову. Каждый второй таксист и каждый первый "вышибала" - ресторанный швейцар - занимались этим прибыльным промыслом.
Вскоре стали расти цены и в рознице. В ответ родилась частушка: "Будет водка по пяти - ну, и мать-ее-ети! Будет водка даже восемь - все равно мы пить не бросим. Если станет двадцать пять - Зимний будем брать опять!".
Тем временем, в городах и весях сократили на две трети количество точек, торгующих спиртным. Поредевшие, но укрепившие свои позиции - окна и даже прилавки - стальными решетками, "алкобастионы" мужественно сдерживали народную стихию.
Родившийся тогда анекдот вполне соответствовал происходящему. Водитель троллейбуса объявляет: "Остановка "Винный магазин". Следующая - "Конец очереди в винный магазин"...
Драки, кражи, поножовщина у этих точек стали, как и вводимая трезвость, нормой жизни. Тогда об этом не говорили, но знакомые милицейские чины мне рассказывали, что в Петрозаводске в этих диких очередях только от давки погибло два человека.
В ресторанах и кафе спиртные напитки оставили, но и тут не обходилось без инициатив местных членов общества трезвости. В ресторане "Березка" (был такой на Октябрьском проспекте) алкоголь разрешили заказывать компаниям, состоявшим из пяти и более человек - мол, по 100 граммов на человека, а влюбленной парочке, пожелавшей выпить шампанского - от ворот поворот. Одна такая пара обратилась к нам в газету, и я, как не вступивший в ВДОБТ, а значит, и несознательный журналист, написал об этом парадоксе заметку. И получил выволочку от партийного руководства нашей газеты. Сейчас об этом вспоминать смешно, но тогда...
Талон тверже доллара
Чтобы нормализовать ситуацию, власть решила ввести талоны на спиртное. Их выдавали в домоуправлениях по месту жительства сразу на квартал. В одних регионах - на взрослых членов семьи, в других на всех, включая детей. У нас, если память не подводит, на один талон можно было купить бутылку водки или две вина в месяц. Но коньяк, даже самый дешевый - грузинский "Самтрест", стоивший около 10 рублей - хотя и оставался в свободном доступе, но тут же сметался с прилавков.
Талоны сразу же стали эквивалентом дензнаков, а в сельской местности считался "тверже доллара": привезти и колоть дров, поправить забор брались за талон самые отпетые пьянчуги. Как-то мой отец не без гордости похвастался, что наконец-то ему удалось "всего на два талона" привезли на дачный огород самосвал навоза...
Талоны на всю республику (они почему-то назывались"талон-заказ") печатались в типографии имени Анохина: разных цветов на обычной бумаге с незатейливым рисунком. И печатники не замедлили этим воспользоваться, делая "левые" оттиски. Работяг поймали, но сколько удалось им наварить на этих "фантиках", выяснить не удалось. А талоны для пущей надежности стали украшать печатями местных Советов.
Но партсовноменклатура и лица, входящие в ее круг, не могли жить по талонам в условиях дефицита. К их услугам уже были спецбольница (ныне госпиталь для ветеранов) и спецраспределитель промтоваров (он же Салон для новобрачных). Как не вспомнить сдавленные смешки на комсомольской конференции, когда в президиуме появилось с десяток членов бюро обкома мужского пола в одинаковых финских кримпленовых костюмах...
Был и обычный продовольственный магазин №100, именуемый в народе "Сотка" - неподалеку от завода "Авангард". Но особые покупатели приходили в кабинет директора, называли свою фамилию (никаких записок от Иван Иваныча). Милая женщина сверялась со списком, и - "закрома родины" распахивались. Откуда я это знаю? Пришлось разик посидеть в очереди к директору между моим уважаемым педагогом, профессором пединститута, и не менее значимым почетным гражданином города. Признаюсь, чувствовали все себя, как идиоты, но куда денешься, коль семейный юбилей на носу, а родина нас, независимо от ранга, поставила в одну известную всем позу...
Вместо эпилога
Признаюсь, что писал этот материал с двойственным чувством. С одной стороны, понимая, что пьянство - этого горе. Лихие "пьяные времена" - с 70-х по 90-е годы - унесли жизни многих моих подчас талантливых друзей. С другой стороны, не могу не посмеяться над теми нелепыми методами, которые власть принимала, да и нынешние времена использует в благом порыве "держать и не пущать зеленого змия". И это вместо того, чтобы на государственном уровне - как и на уроках патриотизма - проводить работу с будущим поколением, теми, кто сейчас ходит в детский сад. Им, а не взрослым дядям и тетям, которых уже не перевоспитать, следует словно мантру внушать, вбивать всеми доступными в XXI веке способами, как отвратительно выглядит пьяный человек, как губительны наркотики. Но у государства, похоже, нет на такую программу желания или денег.
...В 2018 году Российская Федерация заняла третье место в мире по потреблению алкоголя - 11,1 литра на душу населения. Мы обогнали показатель СССР 1984 года. Так что "Законодательство о борьбе с пьянством" я, пожалуй, далеко убирать не буду...
Читайте далее: "Какую тайну хранила директор петрозаводской "ликёрки"
