Для нашей республики история началась осенью, когда к карельскому Уполномоченному по правам ребенка Геннадию Сараеву обратился коллега – детский омбудсмен одной из граничащих с нами областей. Сараева попросили оказать помощь в передаче матери ее детей, обманом вывезенных в Суоми.
История банальная. В 2022 году отец, уже шесть лет как не проживающий с семьей, решил показать сыновьям Санкт-Петербург. Мама, естественно, мальчиков (на тот момент 9 и 11 лет) отпустила. Но отец пропал вместе с ними.
Через некоторое время с обоими детьми он оказался в Финляндии, где заявил о том, что им требуется политическое убежище. По информации, которую удалось собрать в том числе из финских источников, отец заявил, что его сыновья состоят в вооружённых силах российской армии, и в дальнейшем их заставят воевать в Украине. Оказалось, что старший сын обучается в кадетском корпусе, а младший состоит в «Юнармии».
Отцом были поданы документы, необходимые для получения вида на жительство. В это время мать, психологическое состояние которой даже страшно себе представить, также подала исковые заявления по месту жительства, в том числе на обеспечительные меры по проживание детей с нею. Суд встал на ее сторону. Причем не только российский: дело дошло до Верховного суда Финляндии.
Надо сказать, что у папы в Суоми нашлись добровольные помощники: он обзавелся адвокатом и переводчиком. Кроме того, некоторые жители соседней страны охотно ему помогали. Но и матери государство предоставило адвоката и переводчика, причем совершенно бесплатно – учитывая, что лично приехать она не могла.
Вот что установил суд. В сентябре 2022 года отец детей без согласия матери привез детей в Финляндию. До вывоза не было письменного соглашения или решения суда относительно содержания и проживания детей. В декабре 2022 года суд первой инстанции России вынес решение, которое с тех пор стало юридически обязательным, согласно которому дети должны жить с матерью.
Отец потребовал отклонить заявление. Он заявил, что возвращение не будет отвечать интересам детей. Учитывая условия обучения детей, якобы существовал серьезный риск того, что возвращение принесет детям физический или психический вред, или что они окажутся в невыносимых условиях. И самое главное: по словам отца, дети были против возвращения, которое противоречило бы основным принципам Финляндии в отношении защиты прав человека и основных свобод.
Естественно, с мальчиками работали психологи. Их вывод: оба родителя пытались по-своему повлиять на мнение детей. Таким образом, нельзя считать, что дети смогли сформировать независимое мнение независимо от своих родителей и окружающей среды. Грубо говоря, заявляя о своем желании остаться в Финляндии, дети высказывали не свое мнение, а позицию отца.
В итоге Верховный суд счел, что условия обучения детей в России не представляют серьезный риск того, что возвращение подвергнет их психическому воздействию. Поэтому было принято решение вернуть мальчиков матери, в Россию.
Узнав об этом, папа снова исчез, прихватив ребят. Некоторое время он колесил по стране, а за ним попятам двигалась полиция и судебные приставы. Под конец семейство даже запросило церковного убежища – старый обычай, по которому человека не могут арестовать в храме. Но и в этом отцу в конце концов было отказано: храм оказался аварийным.
Попутно вопрос пытались решить в правовом поле, дошли до Верховного комиссара ООН. Но тот с решением финского суда согласился. В конце концов, беглецов поймали и начали готовить к передаче российской стороне. Сделать это было решено в карельской Костомукше – и тогда обратились к Сараеву.
Дело в том, что у карельского детского омбудсмена уже был подобный опыт. Мы рассказывали захватывающую и трогательную историю о том, как проживающим в Финляндии уроженцам Карелии в разгар пандемии передавали маленькую дочку – через закрытые границы.
Читайте по теме: «Как в Финляндию переправили «застрявшего» в Карелии ребенка»
На этот раз, к сожалению, все закончилось неудачей. Мама уже приехала в город горняков, были подготовлены и проинструктированы пограничники, до воссоединения семьи оставались часы… Но тут мальчики, которых везли из Оулу, заявили, что если их вернут в Россию, они покончат с собой. Автобус развернулся и поехал в психиатрическую больницу.
Как позже показало обследование, никаких суицидальных мыслей у ребят не было – все сказанное по-прежнему было ретрансляцией позиции отца.
Младший из сыновей уже открыто признал, что хочет домой к маме. Старший, наоборот, категорически не желает возвращаться, и намерен жить в Финляндии. Решили пойти на компромисс: младшего вернуть, старшего пока оставить.
Снова подготовка передачи, на этот раз через Вяртсиля. Снова все проинструктированы, мать купила билеты, пограничники в полной готовности… И тут финны закрыли границу.
Ситуация на сегодняшний день патовая. У детей нет никаких законных оснований для нахождения в стране. Потому что – и это самое интересное – никаких законных оснований нет и у папы. Изучив документы и поговорив с финским адвокатом, Геннадий Сараев пришел к выводу, что вывоз детей для мужчины был и остается просто способом легализоваться в Евросоюзе как законному представителю «спасенных» детей. Еще и пособие получать.
Но если отец надеется, что сможет сделать это и с помощью только одного из сыновей, то финское правосудие смотрит на это иначе. В решении суда отдельно отмечено, что мальчики прожили вместе всю свою жизнь, и отделять их друг от друга нельзя. Дословно (перевод технический): «Когда в случае Y (младший сын – ред.) нет никаких оснований для отказа и, как указано выше, возвращение в Россию отвечает его интересам, цель не разлучать детей друг с другом в результате возвращения в данном случае больше в пользу возвращения обоих, чем невозвращения их».
Ситуация на сегодня такова: есть решение Верховного суда Финляндии, которое «устояло» в апелляции, а значит должно быть исполнено. Таким образом, если мальчишек не вернут матери, Суоми нарушит главный принцип любой демократической страны: верховенство закона.
Но, по мнению Сараева, в нынешних условиях возможно все. «Сегодня финское правосудие для нас загадка», - признается детский омбудсмен. Но он очень надеется, что восторжествует закон и здравый смысл, а все барьеры будут преодолены в интересах детей, которые почти полтора года не видели маму.
