- Чем новый вариант закона должен отличается от байкальского?
- Для водных объектов имеются специальные законодательные акты - например, Водный кодекс, нацеленный на охрану и рациональное использование вод. Но, как показывает практика, он не может обеспечить сохранение для настоящего и будущих поколений уникальных ресурсов водоемов, тем более таких, как Байкал, Ладожское и Онежское озера.
Об этом я говорил на заседаниях в Москве и Петрозаводске. И должен отметить, что и сенатор Игорь Зубарев, и Законодательное собрание Карелии, организовавшие в Совете Федерации круглый стол, очень обстоятельно подошли к проработке вопроса. Были приглашены не только представители регионов, расположенных возле озер, специалисты заинтересованных ведомств, но и, что очень важно, ученые в ранге академиков.
Николай Филатов. Фото: Александр Трубин
Позиция карельских ученых была однозначна. Перед тем, как принимать закон, необходимо разработать Схему комплексного использования водных объектов. Это всеобъемлющий документ, регламентирующий взаимоотношения всех пользователей водоема. Она предполагает ведение постоянного мониторинга состояния водоемов - ваша газета уже писала об этом на примере форелеводческих хозяйств. Такой же контроль необходим за прибрежными объектами туризма. На основании этих данных уже можно принимать закон и механизмы его реализации. Если этого не сделать, то он станет бумажной декларацией.
- И все упрется в деньги…
- Вы задумывались, что такое водоем с экономической точки зрения? Водные объекты, их ресурсы (водные, биологические, транспортные, рекреационные, энергетические), которые определяются так называемым ассимиляционным потенциалом, который надо очень тщательно оценить по данным научных исследований. Потенциал ресурсов озер исчисляется, наверное, триллионами рублей, и его еще надо корректно оценить.
Определить ценность водоема и, как следствие, перспективы его использования в экономических целях, могут только ученые. Но из 2 миллионов 800 тысяч озер России изучено менее двух процентов. Поэтому актуальными становятся вопросы разработки и применения новых методов исследований, таких, как математическое моделирование, методы теории искусственного интеллекта, когнитивные модели для описания сложных социо-эколого-экономических моделей для обоснования экономических мер по прогнозированию режима и управления ресурсами озер. Такие работы, даже при небольшом финансировании, уже ведутся: ученые КарНЦ РАН смогли вместе с коллегами их Москвы и Санкт-Петербурга разработать компьютерную модель Белого моря, а также Ладожского и Онежского озер, позволяющие следить за состоянием водной экосистемы в зависимости от изменений климата и антропогенной нагрузки.
- Николай Николаевич, а к мнению представителей науки у нас, в Карелии, часто прислушиваются?
- К нам обращаются для обоснования проектов законов, имеющих общественный резонанс. Если вспомнить историю, проект по строительству гидроаккумулирующей электростанции на озере Паанаярви, или ГЭС в устье реки Кемь. Только после наших научных обоснований эти проекты были свернуты. А в повседневной жизни наша работа остается, как правило «за кадром». И мало кто вспоминает, что национальные парки, заповедники, особо охраняемые природные территории – это заслуга ученых, потративших на подготовку обоснований иной раз не годы – десятилетия. Для того, чтобы Ладожские шхеры получили статус Национального парка, потребовалось четверть века.
А вот другой пример. При проектировании в 90-х годах водоочистных сооружений Петрозаводска наша точка зрения не была учтена. Еще в конце 80-х годов ХХ века ИВПС предлагал вынести водозабор всего на 14 километров - в район Ивановских островов. Для этого уже в то время существовали надежные пластиковые трубы, финскими коллегами был предложен проект небольшого завода по их производству, который мог бы быть передан в собственность республики. И тогда можно было бы принципиально решить проблему забора действительно чистых вод Онежского озера, а не "цветных" стоков реке Шуя, и существенно удешевить проект очистки вод для питьевого водоснабжения.
- Почему предложение не было принято?
- Можно только предположить, что решение о строительстве многоуровневого комплекса, который обойдется налогоплательщикам, наверное, почти в миллиард рублей, был принят под напором бизнеса, который хотел получить эти средства.
Почти десять лет назад вместе с финскими коллегами мы участвовали в проекте поиска и создания источников питьевой воды для городов Суоярви, Медвежьегорска, на острове Кижи и во многих других местах по всей Карелии. Были пробурены скважины, уложены такие же пластиковые финские кольца. Проводимые все это время замеры показали пригодность питьевой воды. И что же: на сегодняшний день используются только один источник - в Кижах. Остальные скважины не подключены к городским коммуникациям. Недавняя эпидемия в Медгоре во многом связана с тем, что здесь не построен комплекс очистных сооружений, и люди вынуждены пить с риском для здоровья некачественную воду. А в Суоярви до сих пор так и не нашли средств, чтобы запустить водозабор с высококачественной водой из уже построенной самими учеными скважины.
- Так все-таки - надо ли сейчас срочно принимать закон об охране озер?
‒ Проект, который разработан парламентариями, научными и природоохранными организациями, достаточно хорошо обоснован, но еще требуется, как я говорил ранее, оценить ассимиляционный потенциал озер (сколько стоят все их ресурсы и какую вредную нагрузку могут они осилить), проработать экономическое обоснование, устранить противоречия между другими законодательными актами: законами о воде, недрах, земле, лесе и другие, которые могут возникнуть при принятия этого акта… А также учесть отрицательный опыт реализации закона об охране Байкала, и даже положительные моменты по охране Великих американских озер.
Поэтому я поддерживаю идею Законодательного собрания РК в срочном порядке разработать отдельный приоритетный проект, направленный на предотвращение дальнейшего загрязнения Ладожского и Онежского озер, и только после этого принять закон об их охране.
