На прошлой неделе в рамках работы Общественной палаты Карелии состоялась дискуссия на тему того, каким должен быть Уполномоченный по правам ребенка в Карелии. Не столько конкретная персона, сколько сам институт. К началу заседания из четырех кандидатов на должность осталось двое: медиа-юрист и правозащитник Елена Пальцева и исполнительный директор Фонда развития образования Карелии Геннадий Сараев. Светлана Барташевич и Лариса Бойченко свои кандидатуры сняли.
Дискуссия получилась довольно жаркая. Но в ее рамках начала прослеживаться некая странная тенденция. Собрались вроде для того, чтобы определить, кто больше подходит на роль детского омбудсмена – исходя из профессиональных качеств и опыта кандидатов. А закончилось все политическими лозунгами.
Оба кандидата хорошо известны в среде общественников. Елена Сергеевна – практикующий юрист, имеет длительный опыт правозащитной работы, пользуется огромным авторитетом. Геннадий Александрович – профессиональный педагог и детский психолог, полтора десятилетия ведет в Карелии образовательные проекты, отлично ориентируется в коридорах государственной власти. Два весьма достойных кандидата, оба рекомендованы кучей общественных организаций. Но, как теперь выясняется, есть по-настоящему общественные организации, а есть не очень.
Очень показательны были вопросы, которые задавали обоим претендентам в ходе дискуссии. Например, верит ли будущий детский омбудсмен в Бога. Или – почему кандидат 20 лет назад уволился из органов МВД, где работал психологом, хотя тогда уволиться «по собственному» якобы было невозможно (?!).
Еще веселее оказались претензии, высказанные в сторону претендентов. Елене Пальцевой «инкриминировали» молодость и наличие двоих детей, которые вроде как останутся без матери. А провинность Сараева оказалась куда серьезнее: он – член «Единой России» и руководитель местного исполкома. То есть человек, зависимый от власти, а значит априори нечестный.
Я не знаю, какую роль может сыграть религиозность Уполномоченного по правам ребенка в деле защиты этих прав. По мне – так скорее отрицательную, о какой бы конфессии не шла речь. Но и партийная принадлежность будущего детского омбудсмена меня также не интересует. Я знаю немало отличных специалистов своего дела, которые состоят в «Единой России», что никак не мешает им быть профессионалами. Куда больше меня беспокоит то, что некоторые общественники присвоили себе право говорить от имени всех НКО республики.
Общественная жизнь у нас довольно пестрая. Организуемся по любому поводу, от политической платформы до филателии. Естественно, не все некоммерческие организации имеют достаточно оснований принимать участие в дискуссии о детском омбудсмене. Странно было бы слышать мнение по этому вопросу, скажем, от Союза ветеранов Военно-морского флота или Ассоциации пчеловодов. Так что изрядная доля общественности выпала из обсуждения просто в силу отсутствия профессионального интереса. Остались те, чья работа связана с правозащитной деятельностью и с детьми.
Елену Пальцеву поддержали очень уважаемые организации и люди - к примеру, председатель Правления КРОО «Служба социальной реабилитации «Возрождение» Галина Григорьева, или международный эксперт по социальному сиротству Александр Гезалов. Но почему-то из фокуса СМИ выпадает, что и за Сараева высказались не менее авторитетные персоны и НКО – тот же Юниорский союз «Дорога» в лице координатора Дениса Рогаткина или Благотворительный фонд Арины Тубис. Список организаций, поддержавших Сараева, превышает 30 наименований – но теперь они объявляются «неправильными» общественниками. Кто-то не НКО, кто-то не зарегистрирован, а кто-то «кормится от власти». В общем, общественность проголосовала за Елену Пальцеву, а кто нет – это и не общественность вовсе.
Подход интересный. Особенно в свете того, что карельские власти теперь, оказывается, виноваты в расколе гражданского общества в республике. Я впервые слышу, что гражданское общество способно расколоться от наличия альтернативной точки зрения. По моему мнению, раскалывают его не те, кто имеет собственное мнение, а те, кто считает свое единственно правильным.
Хотелось бы также отметить особую роль политиков во всей этой истории. Губернатора уже обвинили в том, что он, остановив выбор на Сараеве, «протолкнул своего однопартийца». Хотя, по моей информации, Парфенчиков не только не состоит в какой-либо партии, но и всячески от них дистанцируется.
Но Елена Пальцева – человек также абсолютно аполитичный, всегда отстаивающий только букву закона. И поэтому мне было удивительно слышать от ее сторонников о том, что она «выведет на чистую воду преступную власть» и всех призовет к ответу. Думаю, и Артур Парфенчиков изрядно поскучнел, когда узнал, что из Елены Сергеевны сделали этакую Жанну д’Арк. Напомню: губернатор не назначает омбудсмена, а представляет кандидатуру на утверждение Заксобранию. И если претендента «прокатывают», глава региона выглядит весьма бледно – вроде как не пользуется авторитетом у законодательной власти. А теперь давайте все вместе задумаемся: сколько шансов пройти через голосование в парламенте, в котором большинство принадлежит «Единой России», не у обычного общественника, а у «иконы оппозиции»»? Ну и какой смысл губернатору рассчитывать на такую кандидатуру?
Понимали это те политики, которые объявили Елену Пальцеву своей единомышленницей? Уверен, что да. Зачем тогда они сделали ей такую антирекламу? Думаю, чтобы показать очередное «преступление режима». О том, что отличный кандидат в результате этой неуклюжей интриги потерял возможность занять достойное его место, там не думают. Принцип такой: чем хуже – тем лучше.
Характерно, что мнения самой Елены Пальцевой о произошедшем никто не спрашивает – все заняты поливанием грязью ее конкурента. Между тем Елена Сергеевна с Геннадием Александровичем давно знакомы и нередко работают вместе. Как исполнительный директор Фонда развития образования РК Сараев давно и плодотворно сотрудничает с Пальцевой в сфере информационной безопасности. Как он сообщил «МК» в Карелии», в случае, если его кандидатура будет поддержана ЗС, главным экспертом аппарата Уполномоченного по юридическим вопросам он видит именно Елену Пальцеву.
Работы у юриста в этом направлении, кстати, будет немало. К примеру, на последнем заседании Заксобрания республики во втором чтении была принята поправка к закону об Уполномоченном по правам ребенка. Согласно ей, детский омбудсмен сможет обращаться в органы власти и в организации любой формы собственности с требованием привлечь к дисциплинарной ответственности лиц, уличенных в нарушении прав детей. Только вот пока не понятно, какая ответственность грозит тем, кто проигнорирует обращение омбудсмена.
В заключении: я так и не понял, как детский омбудсмен, кем бы он ни был, может зависеть от власти. Насколько я понял из нормативных документов, Уполномоченный по правам ребенка в РК никому не подчиняется - никто не может его уволить или лишить премии. Снять его с должности может только Законодательное Собрание, и только по ограниченному списку причин. Даже у судьи есть начальство – у омбудсмена его нет. Это совершенно независимое лицо, никому не подотчетное. Возможно, именно благодаря этому Оксана Старшова и оставалась на должности, хотя общественность была категорически против, потому что Старшова перед общественностью не отчитывалась. Почему - теперь мы вряд ли это узнаем, ибо даже на эпохальную дискуссию Оксана Николаевна не пришла.