Трагический дайвинг
Следствие и суды заняли 5 лет, и все закончилось оправдательным приговором, который вступил в силу в октябре 2024 года. Только сейчас, когда истек срок подачи кассационных жалоб, оправданный ныряльщик готов рассказать, как по нему «проехалась» следственная машина. Напомним хронологию событий.
В июле 2019 года группа туристов приехала в поселок Лиинахамари в Мурманской области. Часть из них собиралась понырять, часть – просто хорошо провести время на арендованном судне и побродить по окрестностям. Идея поездки принадлежала Дмитрию Беленихину, он же связался с местным дайвинг-центром и передал туда деньги от участников группы. 
Компания дайверов подобралась разноуровневая по мастерству. Поэтому ныряли на разную глубину – как и положено, по двое. На третий день пара, состоявшая из петрозаводчанина Павла и проживающего в Финляндии Александра, пропала. После погружения ребята не вышли на поверхность воды. Поиски не дали результатов до сих пор. Не были найдены не только тела, но и элементы снаряжения, включая тяжелые баллоны с воздухом. Ни следа. 
Проверкой обстоятельств происшествия занялись следственные органы, и для Дмитрия Беленихина начался ад. Его почему-то назвали организатором погружений, и тут же возбудили уголовное дело за оказание услуг, не отвечающих мерам безопасности и повлекших смерть двух и более лиц. Для участников событий это было шоком: еще никто не знает, что произошло, и произошло ли вообще, а уже ищут виноватого. Обвинение Беленихину было предъявлено на вторые сутки расследования сотрудниками Мурманского управления СК.
Правда, члены тургруппы не собирались отдавать своего товарища «на заклание», с первых дней они утверждали, что никаких услуг Дмитрий не оказывал и не собирался.
Читайте по теме: «Что происходило на трагическом дайвинге в Баренцевом море: рассказ очевидца»
Следствие и причины
В основу обвинений, предъявленных Беленихину, легли показания двух женщин – подруг исчезнувших ныряльщиков, а также руководителей дайвинг-центра. Именно они указывали на Дмитрия как на руководителя группы, ответственного за обеспечение безопасности. При этом организатором тура выступал как раз дайвинг-центр, а одной из женщин вообще не было в Лиинахамари.
Впрочем, обе свидетельницы на суде подтвердили, что их показания были основаны лишь на предположениях и на информации, предоставленной дайвинг-центром. И только на основе этого строилось в течение четырех лет (!) уголовное дело, которое в суде буквально рассыпалось. Как – подробно анализировала «Столица на Онего».
Читайте по теме: «Почему карельского дайвера признали невиновным в трагедии на Баренцевом море»
Мы же сегодня расскажем, кто, как и, главное, зачем «сколачивал» это дело настолько топорно и с такими вопиющими нарушениями закона.
Начнем с того, что дело Беленихина сразу получило резонанс на всю страну, причем стараниями Следкома.
«В стране ежедневно случаются тысячи громких происшествий, никак не освещаемых пресс-службой Следственного комитета, - рассказывает дайвер. - Но почему-то именно в моём случае пресс-секретарь центрального аппарата по телевидению, на всю страну, заявляет о том, что мне предъявлено обвинение в оказании небезопасных услуг. После чего выходят не десятки, а сотни статей и телесюжетов, где дилетанты, ничего не знающие о дайвинге и деталях происшествия, рассуждают о моей мнимой виновности…»
У новоявленного подозреваемого изъяли всю домашнюю и офисную технику, которую не возвращали несколько лет. В результате, его основной бизнес – поставки медицинского оборудования – был уничтожен. Что собирались найти следователи, так и осталось невыясненным. Никаких улик у них не было, а большинство очевидцев произошедшего, утверждали, что Беленихин не оказывал никаких услуг.
Тогда начинались бесконечные продления сроков следствия по надуманным поводам, странные экспертизы (лингвистические, посмертные психиатрические, почерковедческие), опросы, запросы… Планировалась даже командировка в Финляндию (!) с целью установить, как живший там Александр получил «корочки» дайвера. К слову: чтобы заниматься дайвингом, никаких разрешений не требуется – как и горными лыжами, скалолазанием, прыжками с «тарзанкой» и т.п.
«В какой-то момент сам руководитель следственного отдела в приватной беседе признался моему адвокату, что обвинение предъявлено необоснованно, и «для сохранения лица» предложил признать вину в какой-нибудь мелочи, в обмен на прекращение преследования по тяжкой уголовной статье, - вспоминает дайвер. - Получив отказ, руководитель поручает расследование другому следователю, который, правда, забывает принять дело к производству, что ставит под сомнение законность всей его дальнейшей работы. Однако среди множества нарушений в деле на такие мелочи уже никто не стал обращать внимания…»
Что интересно: позже, уже на суде, отстранённый от дела следователь рассказал, что не нашёл в действиях Беленихина состава преступления, о чём доложил руководству на совещании в Петербурге. После чего «возникла скандальная ситуация, и по указанию руководства дело было передано другому следователю».
А тем временем за подозреваемого взялись и другие контролирующие органы: его пытались уличить в неуплате налогов, незаконном предпринимательстве, браконьерстве, загрязнении водоемов… Не подтвердилось ничего. Сколько казенных человеко-часов было убито на эту работу, не имевшую к трагедии даже отдаленного отношения, мы вряд ли когда-нибудь узнаем.
Мурманские следователи безуспешно пытались зацепиться хоть за что-нибудь. Сроки по-прежнему продлевались, расследование стояло на месте. Наконец, очередной следователь признался, что готов дело прекращать. С Беленихина сняли подписку о невыезде, вернули технику. Но вдруг дело передают в Петербург, следователю по особо важным делам Западного межрегионального следственного управления на транспорте СК РФ.
Новая метла
«Уже на первой встрече новый следователь, не стесняясь, заявила, что ей поставлена задача направить дело в суд, не смотря ни на что, - вспоминает Дмитрий. - И на данном этапе никакие аргументы в мою защиту её интересуют. Ну а мы, в свою очередь, будем выполнять все её требования, и ездить в Санкт-Петербург столько, сколько она пожелает.
Тут же, демонстрируя свои полномочия и пренебрежение моими правами, она назначает первую за несколько лет очную ставку именно на ту дату, в которую я должен был работать по ранее заключенному договору, о чём ей было известно. Естественно, договор был сорван, я потерял деньги...»
Следователь взялась за дело столь ретиво, что бывалый адвокат Павел Гравченков не верил своим глазам. Дело в том, что у него были копии большого числа документов из уголовного дела. И вдруг он заметил, что с полсотни оригиналов этих документов из папок исчезли, а вместо них появились новые. Экспертиза и опросы показали, что подписи на них сфальсифицированы, причем весьма топорно. 
Доходило до смешного: например, в документе, якобы оформленном следователем в Мурманске в 2019 году, из «шапки» забыли удалить слово «Санкт-Петербург», куда дело попало только в 2022-м.
Адвокат написал жалобу в прокуратуру, приложил результаты исследования и опроса свидетелей, утверждавших, что это не их подписи. «Государево око» заявление проигнорировало, а обвинитель впоследствии, как ни в чем не бывало, предъявлял суду поддельные документы.
«Новый следователь назначает повторные допросы специалистов, ранее дававших заключение в мою пользу, но почему-то начинающих менять свои показания на диаметрально противоположные, - рассказывает Дмитрий. - Расчёт, видимо, был на то, что человек вряд ли поедет в другой регион страны отстаивать свою позицию в судебном заседании. К чести специалистов, они не поленились приехать на суд, где заявили, что таких показаний не давали».
Кстати, одним из этих специалистов была директор регионального Союза предпринимательской туристической индустрии, другим - эксперт по защите прав потребителей из Роспотребнадзора. Их категорический вывод о том, что никаких услуг Дмитрий в той поездке не оказывал, опровергал главный козырь обивнения. Конечно, эти показания никак не устраивали следствие, и их пришлось подправить…
Но загвоздкой оставался сам Беленихин: уж он-то будет знать, где его подпись, а где не его. Пришлось действовать «в лоб».
«На финальном этапе расследования мои неудобные и аргументированные показания, разрушающие фабулу обвинения, следователем при записи намеренно искажались и сокращались, - рассказывает Дмитрий. - В ответ на отказ это подписывать следователь заявляла, что ни один закон не запрещает ей изменять показания обвиняемого: мол, она примет их только в таком виде, или в виде полного отказа от сотрудничества. Адвокату приходилось самостоятельно распечатывать, подписывать, и со скрипом приобщать к делу даже мои собственные показания, что уж говорить о других документах.
Когда адвокат обнаружил, что ранее подписанные им бумаги вдруг оказались без подписей, и потребовал объяснений, следователь, не моргнув глазом, заявила, что ничего страшного не произошло, она просто заменила неудачные листы. На тот момент мы еще не знали, что речь идет о десятках таких «неудачных» листов».
Баллон-невидимка и неготовое дело
Впрочем, из дела исчезали не только бумаги, но и важные вещественные доказательства. Одним из таких стал баллон, принадлежавший пропавшему Александру и изъятый на стадии предварительного расследования. Анализ показал, что воздух в нем был опасен – содержание угарного газа превышало предельно допустимую концентрацию в полтора раза. На этапе ознакомления с делом следователь всячески препятствовала осмотру этого вещдока, и в конечном итоге баллон просто исчез - потерялся. По счастью, уцелели результаты экспертизы.
Также пропали фото, сделанные на корабле и свидетельствовавшие, что бензиновый компрессор, закачивающий воздух в баллоны, находился возле выхлопной трубы катера, и не имел патрубков, через которые подводится чистый воздух во избежание попадания выхлопных газов в баллоны ныряльщиков. Адвокату чудом удалось найти авторов этих снимков и получить оригиналы.
Отдельно стоит вспомнить процесс ознакомления обвиняемого с делом. Беленихин неоднократно просил организовать это в Петрозаводске, и готов был сделать фотокопии всего дела за один день, но следователь требовала его приезда в Петербург. Причем вызывала его повесткой, хотя ознакомление с делом – это право, а не обязанность.
Не смотря на требование представить дело целиком, сотрудница СК отказала и в этом, выдавая лишь отдельные тома, так как «остальные ещё не готовы», или их «проверяет начальник». Беленихину нужно было либо переехать в Петербург, либо ежедневно туда наведываться. 
Следователь даже умудрилась вновь наложить на Дмитрия подписку о невыезде, которая впоследствии была отменена руководством как незаконная. Правда, об отмене подписки Беленихина уведомлять не стали. Он об этом узнал случайно, через несколько месяцев, при ознакомлении с материалами дела. Кстати, это, похоже, единственное незаконное действие следователя, которое было отменено.
Если мурманская прокуратура, куда многократно жаловался адвокат, не раз выявляла нарушения прав обвиняемого и выносила Следственному комитету представление об устранении нарушений закона, то при обращении в прокуратуру Петербурга все жалобы просто переправлялись в сам Следком, не замечавший своих нарушений.
Следователь отказывалась слушать свидетелей защиты, вызывать экспертов, знакомиться с нормативной документацией. Беленихин убежден: она не расследовала дело, а старалась посадить конкретного человека. Практически все очевидцы событий и специалисты были объявлены ею свидетелями обвинения. Как рассказывает Дмитрий, было очень интересно наблюдать за реакцией обвинителя и судьи, когда выяснилось, что 28 из 32 этих свидетелей дают показания в пользу его невиновности.
«В своем обвинительном заключении следователь ссылалась на уже опровергнутые показания, - рассказывает он. - Предъявляла вещественные доказательства, не имеющие отношения к делу, и фальсифицированные документы. Давала критическую оценку показаниям, которые её не устраивали, и «забывала» указать в приложении вещдоки, которые, вероятно, не должны были дойти до суда».
Последствия
Пять лет допросов, опросов и очных ставок. Дмитрию и его адвокату пришлось проехать примерно 20 тысяч километров, потратить на это около миллиона рублей, пройти через 37 судебных заседаний в Мурманске, Петербурге, Заполярном, Петрозаводске и Пушкине. Теперь расплачиваться за это придется нам, налогоплательщикам.
«Мне даже представить трудно, сколько стоили государству годы бессмысленного расследования, - говорит бывший обвиняемый. - С постоянными командировками сотрудников то в Мурманск, то в Петрозаводск, то в Москву, то в Архангельск, с привлечением переводчика, с проведением ничего не определяющих экспертиз, с компенсацией проезда к месту проведения судебных заседаний в городе Заполярный десяткам свидетелей и специалистов. Но очевидно, что, благодаря прихотям следователя и отказу признавать ошибку, государству придётся компенсировать мне все расходы, а так же многомиллионный моральный вред».
Кстати, этот процесс начался: государство уже выплатило ему порядка 800 тысяч рублей, и это только прямые расходы.
На момент публикации этого материала Дмитрием Беленихиным и его адвокатом Павлом Гравченковым поданы заявления в Следственный комитет, прокуратуру и ФСБ с требованием расследовать должностные преступления следователя. Но что им обоим непонятно – да и нам тоже – так это позиция мурманского прокурора, поддерживавшего обвинение.
«Насколько мне известно, доказанные факты фальсификаций считаются вопиющими, и в случае их выявления в суде участвующий в процессе прокурор самостоятельно оформляет рапорт и инициирует расследование, - говорит дайвер. - Судя по тому, что за прошедший год меня по этому поводу никто не опросил, прокуратура не захотела или побоялась выносить из избы такой сор».
Но один вопрос так и повис в воздухе: кому и зачем понадобилось любой ценой пристраивать за решетку обычного путешественника-ныряльщика, не связанного ни с политикой, ни с крупным бизнесом?..
