Шаг вперед и два назад
Цифры прошедших выборов уже оглашены: за действующего главу региона Артура Парфенчикова проголосовало 69 с небольшим процента пришедших к урнам избирателей, его ближайший соперник не дотянул и до 14 процентов. Но назвать это яркой победой все-таки трудно.
Для начала – цитата из нашего материала пятилетней давности, посвященного губернаторским выборам 2017 года:
"Явка избирателей 11 сентября составила в итоге чуть более 29 процентов, абсолютный антирекорд в истории региональных выборов в республике. Победителем предсказуемо стал Артур Парфенчиков: он набрал свыше 61 процента голосов тех, кто все-таки пришел к избирательным урнам. В абсолютных же цифрах за него проголосовали лишь 18 процентов карельских избирателей.
По мнению большинства политологов, такие низкие показатели были обусловлены именно отсутствием конкуренции. С одной стороны, довлел административный ресурс, хотя и не целенаправленно. На время предвыборной кампании Парфенчиков не выходил в отпуск – и, соответственно, оставался в постоянном фокусе СМИ, что давало ему безусловное преимущество. С другой стороны, остальные претенденты вообще какой-либо кампании не вели, ограничиваясь наружной рекламой…"
Обстоятельства голосования в этом году аналогичны. При этом, казалось бы, Парфенчиков улучшил свой прошлый результат. Был 61 процент от числа проголосовавших – стало почти 70. Было 18 процентов от общего числа избирателей – стало 19,3. Но давайте не забывать о явке: на этот раз к урнам пришли менее 28 процентов электората против 29 в 2017-м. И это - за 3 дня, которые мы могли потратить на оправление своей гражданской надобности.
Никаких причин для введения трехдневного голосования на этот раз не было, и изобретатели этой технологии явно добились противоположного результата. К примеру, в первый день явка в Карелии составила менее 7 процентов.
По собственному желанию
Главный вопрос: были у Парфенчикова в этот раз достойные соперники? Напомним, что изначально на старт вышли аж 13 кандидатов. Пятеро из них в итоге отсеялось, поскольку не предоставили в срок документы, один не смог просочиться через муниципальный фильтр – и их осталось семь.
Дальше начались метаморфозы. В один день свои заявления о приеме на работу в должности карельского губернатора отозвали Валерий Таборов и Дмитрий Фабрикантов. Первый – профессиональный патриот - объяснил свое решение опасением раскачать лодку, желанием консолидироваться вокруг президента и признанием лидерства Артура Парфенчикова.
С Дмитрием Фабрикантовым сложнее. Успешный бизнесмен, руководитель республиканской ассоциации камнеобработчиков, он уже второй раз пытается пройти во власть. Сначала это были выборы в Петросовет: в ноябре прошлого года избраться ему не удалось, и попытка оспорить в суде решение избирательной комиссии успехом не увенчалась. На этот раз он сам сошел с дистанции, обнаружив, что его программа идентична программе действующего губернатора.
Лидеры аутсайдеров
Итак, в списке для голосования остались пятеро: Анатолий Дударин ("Демократическая партия России"), Иван Кадаяс ("Родина"), Артур Парфенчиков (ЕР), Андрей Рогалевич (СЗРП), Евгений Ульянов (КПРФ).
Что представляет собой Анатолий Дударин, неизвестно. Никто его не видел, никто его не знает, кто он и откуда – загадка, зачем включился в предвыборную гонку - непонятно. Обсуждать нечего.
Похожая ситуация с Иваном Кадаясом, псковичом, уже пытавшимся пройти от Карелии в Государственную Думу.
Читайте по теме: "Кто хочет представлять Карелию в Госдуме"
Зато Андрей Рогалевич в республике известен отлично. Не имея какого-то твердого политического кредо, он участвует практически во всех выборах любого уровня и, при необходимости, от любой партии. Известен громкими высказываниями, обличающими власть.
Читайте по теме: "Депутат в Карелии побил рекорд по политическому перекрашиванию"
В затылок мульти-партийцу Рогалевичу дышит несгибаемый большевик Евгений Ульянов. Причем это оказалось странным для всех, кто следил за предвыборными ходами кандидатов. Ульянов на полном серьезе преподносился как крайне серьезная угроза переизбранию Парфенчикова, их схватка якобы должна была якобы состояться во втором туре. Откуда такие амбиции – непонятно. А тут вообще третье место…
Понятно, если бы у Ульянова была своя четкая экономическая программа развития Карелии. Но ее не было: коммунисты просто желали получить власть. Но народ на революцию не пошел. И на выборы, в общем-то, тоже не пошел – лишь каждый пятый избиратель опустил бюллетень в урну. Остальные, пользуясь коротким всплеском теплой погоды, отправились на дачу трясти грядки.
Пустой финиш
Под стук лопат Артур Парфенчиков сохранил пост губернатора. Но все-таки это была не такая безнадега для оппозиции, как в большинстве других регионов. Губернаторов в этом году выбирали в 14 субъектах, и в некоторых из них разрыв между победителем – естественно, "единороссом" – и ближайшим соперником составлял до 86 процентов (это в Бурятии). У нас – 55 процентов, что говорит о хоть какой-то конкурентности.
По большому счету, отношение к новому-старому главе в Карелии доброжелательное. Он не замешан в коррупционных скандалах, не прячется от народа, не торчит месяцами в Москве – наоборот, постоянно ездит по районам и все старается увидеть воочию. Парфенчиков ни с кем не воюет и никого не "давит". Так что народ не пошел голосовать за него не потому, что не хотел его переизбрания. Скорее наоборот: все были железобетонно уверены, что победит именно он. Ну и зачем тогда время на поход к урне терять?..
Еще один парадокс: многие активные сторонники партий шли на избирательные участки не чтобы проголосовать именно за своего кандидата, а чтобы через него обозначить свою партийную принадлежность. Мы есть, нас много, мы по-прежнему политическая сила, и с нами надо считаться. Это работает. Зря таким механизмом пренебрегли другие оппозиционные партии.
И все же стоит помнить, что выборы должны подразумевать какой-то реальный выбор. Получить возможность для сравнения позиций кандидатов Карелия не смогла. Кроме наружной рекламы – ничего. Ни дебатов, ни праймериз, ни митингов. Полная апатия, причем со всех конкурирующих сторон. Неудивительно, что люди потеряли интерес к выборному процессу. Все живут по принципу: политика – это где-то там, а у меня котлеты жарятся.
Отсюда и столь низкая явка. Можно предположить, что, если ситуация не изменится, однажды на участки не придет вообще никто. Но социологи утверждают, что явка – куда более сложный механизм. Когда она достигает своего минимума, наступает неизбежная делегитимизация власти, которая становится частью революционной ситуации. Допустить этого власть не может, и поэтому принимаются меры для вовлечения масс в выборный процесс. Искусственные технологии срабатывают только временно. Остается искренне заинтересовать избирателя, дать ему реальный выбор.
