Трагедия, происшедшая 7 апреля 1989 года и всколыхнувшая весь мир, унесла жизни 42 советских моряков. В то время, как и после взрыва на Чернобыльской АЭС, руководство страны отделывалось скупыми сводками: «произошел пожар», «благодаря героизму», «реактор надежно заглушен, опасности радиационного загрязнения нет, семьям погибших и выжившим морякам оказана материальная помощь»... Это породило самые разные версии произошедшего, которые и ныне живут в Интернете. Но у нас имеется уникальное интервью, которое взял наш коллега спустя месяц после трагедии.
Звонок другу
В середине мая 1989 года мне позвонил Толик Некрасов. Он был самым близким моим школьным другом, парень из удивительной семьи моряков. Отец, Никандр Ильич, подполковник в отставке, во время войны служил в военной разведке, после Победы работал против западных спецслужб в советской оккупационной зоне в Германии. "Ребята, - говорил он нам с Толькой, - скоро кончится подписка о неразглашении, я вам столько расскажу!". Не успел - умер за год до этой даты...
Старшие братья Толи служили на флоте: Валерий - на надводных кораблях Тихоокеанского, а Юрий - на подлодках Северного флота - да на каких… От друга я знал, что Юра был в экипаже первой советской атомной субмарины "Ленинский комсомол", вступившей в строй в 1961 году. Через год стал участником первого всплытия подлодки на Северном полюсе, в 1967 году спасал ее во время первого крупного пожара в истории отечественного атомного флота, был награжден орденом Красной звезды.
С Толиком мы вместе занимались парусным спортом, гоняли на швертботах по Онего, а после школы пути разошлись: он поступил в "Дзержинку" - Ленинградское военно-морское инженерное училище, носившее почему-то имя главного чекиста - а после его окончания выбрал Северный флот.
Интернета тогда не было, мы переписывались, и почтовый адрес у него был мудреный - "Мурманск-150". Анатолий был инженером по эксплуатации силовых установок АПЛ, много плавал на подводных лодках, затем был переведен в электромеханическую службу соединения подлодок, как он говорил для секретности. Уже имел звание капитана II ранга, по сухопутному - подполковника.
И вот он позвонил.
- Такое дело, - кратко сообщил мне по телефону Толя. - Мы решили установить памятник экипажу "Комсомольца". Я слышал, что в Петрозаводске есть такой архитектор - Евгений Карманов, можешь его разыскать?
С этим человеком я не был знаком, но найти его было несложно. "Я буду не один", - предупредил меня зодчий. И уже вскоре я сел в поезд с архитекторами Евгением Алексеевичем Кармановым и Николаем Николаевичем Овчинниковым, а вышел на мурманский перрон с умными и обаятельными друзьями Женей и Колей.
От смерти до славы
К нам подошел каплей - капитан-лейтенант: "Вы к капитану второго ранга Некрасову в Западную Лицу?". "Так точно!", - бодро отрапортовали мы, хотя никто не имел представления, что это за адрес такой. Моряк усадил нас в черную "Волгу" ГАЗ-24, с уважением отметив: командира, мол, машина - почет вам и всяческий респект!
По дороге наш сопровождающий раскрыл секрет конечной точки маршрута: Название Мурманск-150 - это плод буйной фантазии военной цензуры, пытавшейся ввести в заблуждение западных супостатов. И сколько на Кольском полуострове имелось таких номерных "Мурмансков", одной ей известно - на карте их не найти. В обиходе моряков поселок называется Западная Лица, или просто Лица - красиво и даже романтично. А вообще-то город носит название Заозёрск.
Мы проезжали по унылой долине между сопок, на которой стоял бетонный монумент. "Это Долина смерти, - поведал офицер. - В 41-м в этих местах шел полк - 900 человек - на передовую. Прошел ливень, а затем вдарил мороз, все солдаты замерзли...".
Сегодня, вспоминая его рассказ, я посмотрел мурманские краеведческие сайты: теперь это Долина Славы, на которой был остановлен враг, рвавшийся к Мурманску. У нас в Питкярантском районе тоже была своя Долина смерти, ставшая теперь Славы. Зачем так переписывают историю - судить не берусь.
Машина мчалась по дороге между величественными сопками. Одна из них привлекла внимание. Половину этой вытянутой горы словно срезали ножом в горизонтальной плоскости, а вторая осталась девственно нетронутой. "Говорят, на ней у немцев находился секретный аэродром: срезанная часть сопки - взлетно-посадочная полоса, а в остальной части пещера-ангар", - пояснил наш гид.
Дальше по пути в почти отвесной скале мы увидели довольно большое отверстие, закрытое ржавой железной плитой.
- В этой рукотворной пещере был штаб генерала Дитля, командовавшего немецкими войсками на этом направлении, - выдал свою версию офицер. - Интересно было бы полазить по этим объектам, но это строжайше запрещено. И снимать тоже, - добавил каплей, увидев, что я потянулся за фотоаппаратом. - А вот и Западная Лица, - указал на открывшуюся впереди порожистую реку. - В честь нее мы и называем наш городок.
В Лице, то есть Мурманске-150, "Волжанка" остановилась у стандартной "хрущевки", где жил Некрасов. Его семья - жена, старшая дочь и сыновья-двойняшки (на атомном флоте появление двойни, а то и тройни - не редкость, и тогда это связывали с радиацией) - уехали на лето на "большую землю", и глава семейства один обретался в трехкомнатной квартире. В ней было уютно, чисто, но требовался ремонт. "У нас у всех здесь жилье служебное, - извиняясь, объяснил Толя. - А кто будет сам тратиться на ремонт, если в любой день тебя могут перебросить в другое место?"
И тут же "кап-два" перешел к делу: "Завтра вас ждет командир соединения, а сегодня приказано отдыхать". Он извлек из холодильника трехлитровую стеклянную банку с прозрачной жидкостью: "Презент от командования - "шило". А оно на флоте, как известно, бывает только двух видов: вкусное и очень вкусное. Вам разбавить или чистый предпочитаете в это время суток?" Тут только до моих интеллигентных гражданских приятелей дошло, что им, как булгаковской Маргарите, предлагают спирт.
За столом Толя рассказал о подробностях гибели АПЛ - атомной подводной лодки К-278 "Комсомолец", которые еще не были известны стране. И его рассказ - такое не забывается - я дополню лишь появившимся позднее хронометражем событий.
Страшные подробности
Это был уникальный корабль, корпус которого был сделан из сверхдорогого титана, за что его на флоте прозвали "золотой рыбкой". Но благодаря такому металлу и особенностям конструкции эта махина водоизмещением 8500 тонн (в три раза больше знакомого многим сухогруза "Волго-Балт"), имевшая длину 110 и ширину 12 метров, установила в 1985 году мировой рекорд по глубине погружения среди подводных лодок - 1027 метров. Это притом, что остальные субмарины ходили на 500-метровой глубине. Из этой океанской бездны "Комсомолец" мог нанести безнаказанный удар торпедами или крылатыми ракетами, в том числе с ядерными боеголовками.
28 февраля 1989 года лодка вышла на автономное боевое дежурство, а 7 апреля в 11.02 в районе острова Медвежий в кормовом отсеке начался пожар, который начал быстро распространяться по другим отсекам через коммуникации. И это несмотря на то, что переборочные люки были, как положено, задраены. Сработала автоматическая защита атомного реактора, заглушив его.
Пожар потушить не удавалось, и в 11.16 АПЛ всплыла. Борьба за живучесть корабля продолжалась на поверхности. Первое сообщение о пожаре командир передал только в 11.37. Из-за неисправности антенны подлодки штаб его принял только с восьмого раза - спустя полчаса. Для изучения ситуации на место был выслан военный турбовинтовой самолет Ил- 38, еще через полчаса был дан приказ идти на помощь ближайшему к месту аварии гражданскому судну - рыболовецкой плавбазе "Алексей Хлобыстов", находившейся от лодки на расстоянии около 60 километров.
В 14.20 Ил-38, преодолев почти 1000 километров, связался по радио с АПЛ. Командир успокоил: ситуация находится под контролем. А в 16.25 лодка начала оседать на корму. Еще через 20 минут, когда боевая рубка субмарины до половины скрылась в воде, командир сообщил, что готовит экипаж к эвакуации. Моряки начали сбрасывать спасательные плоты, но спустить удалось только один, да и тот перевернулся в штормовых волнах. Самолет сбросил свой спасательный контейнер, но его отнесло далеко от судна. В 17.08 лодка стремительно ушла на дно.
Спешивший на полном ходу к месту катастрофы "Алексей Хлобыстов" (максимальная скорость этой старой посудины была чуть больше 13 км/час) подошел 18.20. Спасателям удалось поднять на борт с поверхности моря 30 живых и 16 погибших моряков. Не дождались помощи и погибли от переохлаждения еще 16 членов экипажа.
Причины и следствие
…Мы выпили стоя, не чокаясь.
- Удивительно, как ребята продержались в ледяной воде больше часа? - сам себе, уже, видимо, не в первый раз, задал вопрос Некрасов. - Нам флотские врачи всегда вдалбливали, что при температуре воды ниже 10 градусов жить человеку - несколько минут. А они прыгали в море, где вода всего-то 4 градуса, в легкой одежде без спасжилетов и гидрокостюмов - не думали, что лодка затонет так быстро, надеялись, что помощь придет вовремя...
Мне говорили, что, когда их подняли на "Хлобыстов", женщины из обслуживающего персонала своими телами согревали бесчувственных замерших мужиков. Этот действенный способ немцы применяли во время войны, спасая в Арктике жизни вытащенных из воды своих моряков и летчиков. А о том, что на этой плавбазе еще трое ребят - уже отогретые и накормленные - умерли, в СМИ еще не писали? Их напоили-накормили, они даже ходить начали. Потом попросились на палубу покурить. Затянулись и… все. Одни говорят, что нельзя было курить после переохлаждения, другие - в организме уже начались необратимые явления...
О том, мог ли экипаж спасти лодку, Толя высказался так:
- На "Комсомольце" находился сменный экипаж, основной был в отпуске. Ребята, что отправились в эту «автономку» (одиночное плавание – авт.), не знали всех его особенностей. И когда возник аврал, не всегда правильно ориентировались. Но боролись, как могли - героически. Кап-три, инженер Толя Испенков - я его знал - погиб у дизель-генератора, до последней возможности давая свет, а значит - шанс людям выбраться из лодки на палубу...
- Расследование уже идет полным ходом, приехала куча адмиралов, генералов, гражданских специалистов, - рассказывал мой друг. - Хотя доля вины за экипажем, без сомнения, есть, но конструктивных недоработок и производственного брака еще больше. В 1967 году на К-3 "Ленинский комсомол" удалось установить причину пожара: вместо латунной прокладки в ходе ремонта масляного насоса поставили пластик... Так эта лодка пришла в порт, а просто "Комсомолец" лежит на дне. Не везет кораблям с такими названиями. Помяните мое слово: всю вину спишут на флот...
Анатолий Некрасов как в воду глядел. Госкомиссия так и не смогла или не захотела установить причины пожара, ограничившись рекомендациями: улучшить, усовершенствовать... Ну и, конечно, полетели звезды с некоторых флотских погон.
Читайте далее: "Как петрозаводским архитекторам не дали создать памятник АПЛ "Комсомолец".
