От Обонежской пятины до Олонецкой губернии
Испокон веков так заведено: если есть земля, то ею кто-то должен управлять – иначе возникнет хаос. На территории современной Карелии он, судя по всему, продолжался до середины XV века, пока эти земли не вошли в состав Новгородского княжества, получив название Обонежская пятина. Прошло более двух веков, и, благодаря единственному на тот момент городищу Олонец, территория приобрела устойчивое обозначение, происходившее от его имени. С тех пор Олония побывала в качестве уезда, области и даже провинции. Она то входила в составы соседних наместничеств или губерний, то расчленялась.
В 1784 году, после серии административных метаморфоз, для Олонии наконец-то определили ее место в составе Российской империи: именным указом Екатерины II Олонецкая область была выделена из состава Петербургской губернии и преобразована в самостоятельное Олонецкое наместничество с «присутственными местами», сиречь – органами управления на Круглой площади Петрозаводска. В этих знакомых всем нам зданиях на площади Ленина не только встретились, но и не на шутку схлестнулись Гаврила Державин и Тимофей Тутолмин.
Державин
Державина, как уже сказано, мы довольно-таки хорошо знаем. И прежде всего, как это ни прозвучит странно, благодаря советским идеологам, которым вдруг в 70-х годах потребовалось вспомнить и дореволюционную историю края. Тогда реабилитировали памятник Петру I, установили пушку Александровского завода и вспомнили о Державине. Сначала как о поэте, первым воспевшем на всю Россию водопад Кивач, потом как о первом начальнике губернии, известном своим негативным отношением к царскому чиновничеству. На здании «Кареллеспрома» в Петрозаводске установили памятную доску, возвещающую о том, что на этом месте стоял дом, в котором жил Гаврила Романович. Его именем были названы улица, в 2003 году в Губернаторском парке была установлена скульптура поэта. А совсем недавно – в духе времени – один из руководителей республики вообще причислил Державина к лику первых в России «борцов с коррупцией».
Так кто же такой был губернатор Державин? Гаврила Романович, как пишут в советской краеведческой литературе, родился 14 июля 1743 года в «небогатой дворянской семье, рано потерял отца, и матери приходилось идти на тяжкие унижения ради того, чтобы вырастить двух сыновей и обеспечить им пристойное образование. Детство и молодость Державина совершенно не давали возможности угадать в нем будущего гения». Так, согласитесь, писали, как под копирку, и биографии большевиков.
Вообще-то, мальчика от рождения звали Гавриилом, и он был отпрыском древнего, но обедневшего татарского рода – выходца из Великой Орды Багрима-мурзы, ставшего служить еще великому князю Василию Васильевичу. Но пролетарские историки предпочли опустить такие детали его родословной и посчитали, что простонародное имя Гаврила больше к лицу создаваемому кумиру, чем было у какого-то архангела.
Несмотря на все «тяжкие унижения», юный Гавриил поступает рядовым (и это очень почетно) гвардейцем в Преображенской полк, в составе которого в 1762 году принимает участие в государственном перевороте, в результате которого вступила на престол Екатерина II. Но рядовой дворянин Державин не был в числе активистов путча, посему только через 10 лет получил офицерский чин. Это, кстати, заставляет задуматься о том, каким защитником отечества был будущий губернатор.
Вскоре Емельян Пугачев поднимает бессмысленный и беспощадный бунт, и Гавриил вместе с преображенцами три года героически гоняется за самозванцем, попутно начиная писать первые стихи. Незамеченный в юности дар проснулся, а воинская служба Гавриилу, похоже, опостылела, и он в 1777 году выходит в отставку и, не без протекции, устраивается на гражданскую службу в Правительствующем Сенате.
Каким Державин был в то время – однозначно не сказать. За ним одно время закрепилась слава повесы, мота, буяна и даже карточного шулера. Но самое главное – Гавриил слыл неуживчивым человеком и даже склочником, нажив дурную репутацию и немало врагов. Тогда он и прослыл дерзким «диссидентом», клеймившим, невзирая на лица, царских сатрапов. Кроме сами понимаете – матушки-царицы.
Гавриил Державин императрицу не просто любил – он ее публично боготворил и воспевал как мог, за что получил высочайшее благоволение в виде 500 целковыми золотом и табакерки, осыпанной бриллиантами. Но вскоре обласканный поэт-чиновник потерял меру в своем неуемном обличении всех и вся и умудрился расплеваться со своим сенатским шефом, за что был изгнан со службы. Державин, не будь дураком, не растерялся и тут же опубликовал очередную хвалебную оду царице. Польщенная Екатерина даровала ему в мае 1784 года пост начальника новоиспеченной Олонецкой губернии. А, может, и просто сослала подальше…
Тутолмин
Тимофей Тутолмин родился 3 января 1740 года в семье корнета-гварейца, род которого тянулся… Нет, не от татарского, а от монгольского хана Тэ-Мудзина. После смерти отца (сходство в биографиях мы еще увидим) воспитывался дядей, тоже военным. И путь Тимы был предопределен: Сухопутный шляхетный кадетский Его Величества корпус, из коего он вышел в чине поручика. А дальше – блестящая карьера храброго офицера: участие в Семилетней войне с Пруссией, битвы с турками, и, как писал современник, Тутолмин «был доведен до желаемого совершенства и годности в дело на поле битвы». Прямо-таки «универсальный солдат», а поэтому в 30 лет – полковник.
К середине 70-х годов XVIII века Тимофей Тутолмин, видимо, из-за недостатка серьезных войн, оставляет военную службу, и за усердие в ней сам генерал-фельдмаршал Румянцев-Задунайский рекомендует его Екатерине II «полезным на гражданской службе». В 1775 году Тимофей Иванович издает оцененный императрицей труд «Учреждения для управления губерний» и по ее велению начинает воплощать изложенное в трактате в жизнь наместником Тверской губернии. За заслуги на этом поприще в 1779 году Тутолмин был «пожалован чином генерал-майора», а спустя пять лет назначен гражданским (обратите внимание на этот титул) губернатором в подчинение к князю Григорию Потемкину – генерал-губернатору завоеванных Новороссии и Крыма.
Тут-то Тутолмин и затмил своими умениями и работоспособностью фаворита Екатерины. Одной из главных его задач стало увеличение населения полуострова за счет переселения государственных и беглых крестьян, отставных солдат, старообрядцев, выходцев из Речи Посполитой и даже из страны заклятого врага – Турции. Но когда императрица вознамерилась посетить Крым, светлейший князь не захотел делить с Тутолминым славу администратора — «освоителя новых земель и создателя новых городов» и накатал на него гнусную «телегу». Екатерина, вняв кляузе друга сердешного, отправила Тутолмина на должность генерал-губернатора Архангельского и Олонецкого наместничества. Произошло это событие 26 марта 1784 года, а 22 мая гражданским губернатором при 44-летнем Тимофее Тутолмине был назначен Гавриил Державин, которому к тому времени стукнуло 40 лет.
Губернский город П.
Попробуем разобраться в иерархии этих назначений. В то время Екатерина II провела реформы государственного управления, значительно увеличив число административных единиц империи, именуемых губерниями или наместничествами. Кстати, в определениях этих названий историки долго путались и только недавно пришли к мнению, что они являются синонимами. В свою очередь, соседствующие губернии объединялись в еще одно наместничество (аналог современного федерального округа), которое возглавлял генерал-губернатор. Это была особа, приближенная к императрице, осуществляющая общее руководство и конкретные ее распоряжения. В подчинении у этого «царского ока» находился штатский чин – гражданский губернатор, на которого и возлагалась вся ответственность по текущему управлению территорией. Сейчас бы сказали – сити-менеджер.
Что же за вотчина досталась, прямо скажем, опальным губернаторам? Вообще-то, наместничество не тянуло на статус губернии, так как недотягивало числом жителей – чуть более 200 тысяч вместо положенных трехсот и более. Но спас размер территории. Петрозаводск, судя по всему, выглядел довольно скучным: всего-то 3254 живые души. Из них 565 – казенного люда и мастеровых, чуть меньше чиновников, находящихся «при разных должностях». Зато купцов было 181 человек, имевших, кроме всего прочего, восемь питейных домов. Просто «Петромагазинск» какой-то, сказали бы сегодня.
«Казенных строений в Петрозаводске находится каменных шесть о двух этажах домов и два магазейна, – отмечалось в документе того времени. – В домах сих помещены Присутственные места. Они имеют правильное круговое положение (речь, конечно, идет о нынешней площади Ленина). Возле сих каменных домов в порядочном же положении находятся осьмнадцать деревянных на каменном фундаменте домов». А это уже – Английская улица – проспект Карла Маркса.
Тимофей Тутолмин приехал в Петрозаводск с помпой. Ему по должности полагались почти царские почести: свита из адъютантов и молодых дворян, кои под руководством наместника «должны были образоваться делать полезные услуги государству». А каждый выезд генерал-губернатора должен был «иметь сопровождение отрядом легкой конницы». Все это невиданное великолепие: офицеры в ослепительных мундирах, их дамы в пышных нарядах, разъезжающие в щегольских колясках по петрозаводским улицам, проcто взорвали унылую провинциальную жизнь городка. Поселился генерал-губернатор в доме на Круглой площади, и почти каждый вечер в нем допоздна сиял свет и гремела музыка.
Гаврила Державин, несмотря на то, что назначение произошло весной, прибыл в Петрозаводск лишь осенью. Ничего странного в такой задержке нет. Например, новгородский губернатор Яков Сиверс правил вотчиной, куда входила и Петровская слобода, 18 лет, но так ни разу ее не посетил. Зато, благодаря именно его усердию, Петровская слобода стала городом.
Губернатор привез с собой на чиновничьи места трех студентов (кстати, нынешние наместники тоже везут в Карелию свои «команды»). Узнав, что в Присутственных местах отсутствует мебель, запасливо купил ее в Петербурге под банковский кредит в 14 процентов и отправил вслед водным путем вместе с личной библиотекой в три тысячи томов. Поселился Гавриил Романович в ближайшем к Присутственным местам особнячке на Английской улице.
Куверт с изветом
Торжества по случаю «открытия губернии» начались 28 декабря 1784 года, продолжались целую неделю, сопровождались речами генерал-губернатора, пиршествами у него же, пушечной пальбой и угощением народа хлебным вином на площади. Но наступила пора и работать. Поначалу наместник и губернатор жили дружно, коротали вместе вечера. Но потом начались проблемы. Уже скоро Тутолмин называет Державина в письме в Петербург «изрядным стихотворцем, но плохим губернатором». Возможно, что в сердцах сие было сказано: все современники отмечали в Гаврииле Романовиче недюжинный ум и способности прекрасного исполнителя, но характер…
И, подуставший от склок стихотворца, Тутолмин в полном соответствии с «Наказом губернаторам» отправляет «прекрасного исполнителя» в командировку по вверенной ему территории на предмет ее описания. Следует отметить, что Державин с этой задачей справился блестяще. Проклиная все тяготы и лишения губернаторской службы, он по суше и воде преодолел почти две тысячи верст, побывав в такой глухомани, как Пудож и Кемь, но его «Описание» еще долго служило потомкам.
Вернулся Гавриил Романович в Петрозаводск явно раздосадованным положением дел в осмотренных местах и тут же, следуя своей натуре правдоруба, накатал на генерал-губернатора кляузу самой матушке-царице. Их современник, историк Александр Тургенев, кстати, вместе с Державиным слушавший Пушкина на выпускном экзамене в лицее, так в лицах описал разговор сановников.
Тутолмин уже садился в карету, отправляясь в Петербург, когда Державин вручил ему незапечатанный куверт с надписью: «Всемилостивейшей Государыне Императрице, в собственныя руки».
— Что это такое, Гавриил Романович?
— Донос на ваше высокопревосходительство, – ответствовал Державин.
Реакции Тутолмина можно только позавидовать:
– Как, Гавриил Романович! Вы знаете правила почты и то, что доносчики обязаны изветы свои посылать запечатанными. Слуга! Огня, сургуч, печать! Гавриил Романович, вы приложите вашу…
Принимая опечатанный донос, генерал-губернатор заверил Державина:
– Первою и непреложною поставляю себе обязанностью всеподданнейше повергнуть к священным стопам Ее Величества писание вашего превосходительства… И прошу вас, как дворянин, в продолжение отсутствия моего соблюдать тот же самый порядок в отправлении дел, какой мною введен и производится. В противном случае вы будете подлежать ответственности…
В столице Тимофей Иванович честно вручил императрице державинский извет. И она, не читая, велела… уволить наместника. Утром его снова вызвали во дворец. Екатерина пила кофе у камина.
– Спасибо тебе, Тимофей Иванович, – молвила Екатерина, – ты мне вчера привез прекрасную подтопку, смотри, как мой кофе хорошо и скоро варится. Это вчерашний куверт.
Такие вот шуточки были у царицы.
В роли олонецкого губернатора Гавриил Державин продержался без малого год и уехал, честно написав: «Оставя благополучно навсегда Олонецкую губернию, не сделав никого счастливым, не заведя никакого дела…»
А Тимофей Тутолмин провел у руля наместничества еще восемь лет – до 1793 года. Под его контролем в 1786 году началось строительство Александровского завода, который возглавил один из лучших артиллеристских инженеров мира шотландец Карл Гаскойн. «В конце 1785 года и в начале 1786 года, – писал Тимофей Иванович, – из отлитых 84 пушек при пробе разорвалось 4, в то время как в прошлые годы из 2316 оказались негодными 1305 пушек». По его распоряжению при заводе была создана «школа грамотности» для подростков – прообраз системы профтехобразования.
Накануне войны со шведами 1788 года, как генерал, укреплял рубежи наместничества от Соловков до Валаама, собирал и готовил крестьянское ополчение и строил гребной флот.
Не забывал Тутолмин и о Петрозаводске, мечтая сделать его подобием Санкт-Петербурга. Он начал с шести отдельно стоящих зданий Присутственных мест на Круглой площади. Приглашенный наместником в 1787 году выпускник Императорской академии художеств архитектор Михаил Кисельников деликатно, не нарушая первоначальный замысел, объединил их, создав два больших полукруглых. крыла, «обнимающих» площадь. Такой мы видим ее и по сей день.
Там, где сейчас находится площадь Кирова, началась расчистка этой «вороньей слободки», состоящей из сотни разнокалиберных построек. Их снесли и расселили домовладельцев на «правильные места». На площади началось строительство собора, народного училища, Гостиного двора. Тимофей Тутолмин вообще хотел радикально перепланировать город. Все административные учреждения он решил перенести в район Голиковки и Зареки, и там, возле задуманного им Крестовоздвиженского собора, создать административный и деловой центр. План был даже утвержден Екатериной, но не все оказывается под силу человеку…
Считается, что за время пребывания в Карелии Гавриил Державин написал всего одно стихотворение. Но какое!
Алмазна сыплется гора
С высот четыремя скалами,
Жемчугу бездна и сребра
Кипит внизу, бьет вверх буграми;
От брызгов синий холм стоит,
Далече рев в лесу гремит…
Эти строки Державина каждый карельский гид обязательно процитирует туристам. А про его начальника генерал-губернатора Тутолмина вряд ли что скажет. Зато в Крыму его помнят. В Воронцовском замке я неожиданно для себя услышал знакомое имя. Экскурсовод рассказывала о Тимофее Ивановиче больше и с явной теплотой, чем о его начальнике – князе Григории Потемкине. Как Тутолмин создавал поселения, нарезал землю переселенцам, освобождал от налогов тех, кто исправно за ней ухаживает – в этом, говорила наша гидесса, он видел суть государственных скреп России.
