Почему в Карелии изымают детей, и когда это удается оспорить

Российские органы опеки совершают ошибки так же, как их коллеги за рубежом

Изъятие детей из семьи, якобы на каждом шагу практикующееся за рубежом, применяется и в Карелии – но в большинстве случаев только как временная мера, до момента устранения опасности для ребенка.

Российские органы опеки совершают ошибки так же, как их коллеги за рубежом
Фото УМВД России по Камчатскому краю

История семьи граждан Евросоюза, сбежавших в российскую Карелию от органов опеки, вызвала немалый резонанс. Особенно после того, как нам удалось прояснить ситуацию с помощью судебных документов из Швеции.

Читайте по теме: «Появилась альтернативная версия причин побега семьи из Евросоюза в Россию»

Но люди, активно критикующие «ювенальную юстицию» в Скандинавии и странах Балтии, плохо себе представляют, как все это устроено в России, и в частности в Карелии. Зато это хорошо знает Ольга Клевина, руководитель Центра помощи детям «Надежда». Именно в ее учреждение привозят тех ребят из Петрозаводска, Прионежья и Кондопоги, кому по каким-то причинам нельзя оставаться в родной семье.

Дети в опасности

Как поясняет Ольга Геннадьевна, в Центр «Надежда» попадают дети, изъятые из семьи лишь временно. Будь это совместный рейд полиции и органов опеки по проблемным адресам, или звонок соседей о семейном скандале – не важно: если ребенок оказался в социально опасном положении, его из дома увозят.

Дети остаются в Центре только на время, причем в подавляющем большинстве случаев – с согласия родителей:

«Важно разобраться в том, что именно привело к такой ситуации, почему ребенка изъяли из семьи, и как это исправить. Конечно, нормальные папа и мама готовы идти на сотрудничество, анализировать создавшееся положение и исправлять его». 

Ольга Клевина. Фото из личного архива.

Для этого между родителями, Центром и органами опеки заключается трехстороннее соглашение, по которому ребенок какое-то время, до трех месяцев, будет находиться в Центре за государственный счет, а родители тем временем пройдут специальную программу помощи выходу из кризиса. Поскольку нередко причиной конфликта является алкоголизм, родителя направляют в наркодиспансер для определения степени зависимости и составления плана лечения. В Карелии, кстати, есть возможность заключить социальный контракт на химическое кодирование.

Нередки в последнее время случаи, когда детей даже не надо изымать – они сами приходят в «Надежду», поскольку больше не могут выдерживать атмосферу в семье. Постоянные конфликты с родителями, игнорирование взрослыми интересов ребенка – это также требует анализа и совместной работы по преодолению конфликта.

Или наоборот: родители больше не имеют сил воевать с отбившимся от рук чадом, и даже не пускают его домой. Бывало, возвращать ребенка отцу с матерью приходилось через суд.

В таких случаях, если родители готовы к сотрудничеству, также заключается договор, выстраивается программа помощи, работают психологи и другие специалисты. Родителей периодически тоже нужно «воспитывать»…

Ольга Клевина отмечает, что жизнь в такой атмосфере за границей приравнивают к насилию над ребенком – психологическому. И среди российских подростков, обращающихся в Центр помощи детям, таких подавляющее большинство, насилие физическое в подростковом возрасте уже не так актуально.

Основное отличие российской практики от зарубежной состоит в том, что у нас родительских прав может лишить только суд. Центр помощи детям не становится изначально законным представителем ребенка. Только в том случае, если родители злостно уклоняются от исполнения своих обязанностей, ребенок признается оставшимся без их попечения. И тогда заботу о нем берет на себя государство.

В Европе же такой статус ребенок приобретает сразу с момента изъятия, органы опеки становятся его законным представителем и могут немедленно поместить в замещающую семью. Это совсем не значит, что в итоге его не вернут родителям, но до возвращения они теряют права на своего отпрыска.

«В России все заинтересованы в том, чтобы сохранить семью», - отмечает директор «Надежды». – «Но если не хочет меняться взрослый – ребенок не изменится никогда».

Виды насилия

И в нашей стране, и за рубежом для изъятия детей из семьи может быть только одна причина: нахождение их в опасности, то есть под угрозой. Но, как отмечает карельский Уполномоченный по правам ребенка Геннадий Сараев, «у них» насилие может быть нескольких видов: физическое, психологическое, и даже экономическое – когда ребенка лишают карманных денег. В России же пока реально доказать можно только насилие физическое. Соответственно, под опасностью обычно понимается угроза побоев для ребенка. Если дерутся родители – ну что ж, дело житейское, семейное…

В Европе подобная ситуация не считается внутрисемейным делом. Ребенок не должен видеть, что отец бьет мать, или что родители пьяны. Это обозначается как психологическое насилие. К сожалению, в России нет критериев такого понятия, да и «за бугром» они довольно размыты. 

В Карелии случаи изъятия детей редки, и очень мало из них становятся резонансными. Через офис детского омбудсмена таких проходит не более десятка в год. Хотя бы потому, что эта мера в большинстве своем носит очень краткосрочный характер.

В Скандинавии ситуация другая, поясняет омбудсмен. Там куда лучше развита система замещающих семей, и за работу замещающим родителям идут значительно более высокие выплаты. 

По живому

Следует понимать, что органы опеки забирают детей из семьи вовсе не ради собственного удовольствия или поддержания отчетности: тут как раз чем меньше, тем лучше. Но иногда эвакуация ребенка просто необходима. Пожалуй, наиболее характерный случай произошел несколько лет назад в той же Костомукше, когда из многодетной семьи изъяли сразу пятерых детей.

Читайте по теме: «Победила правда – или манипуляция общественным мнением»

Тогда крайнее решение было оправдано, и в итоге привело к наилучшему результату: все препоны для нормальной жизни детей были устранены, и семья воссоединилась

Но, как и любой другой орган власти, опека может принять поспешное или даже ошибочное решение. В том числе и в нашей стране, и в нашей республике. То, что на такие ошибки общественность реагирует особенно бурно, совершенно объяснимо: ведь речь идет о детях, которых разлучают с родителями против воли обеих сторон.

В 2020 году у петрозаводчанки Ларисы Винярской изъяли двоих приемных детей, потому что у одного из них якобы нашли синяки. Женщину обвинили в побоях, хотя врачебная комиссия установила, что у ребенка особенные свойства сосудов – об этом подробно рассказывали наши коллеги с ИА «Республика». Не смотря на активные возражения детского омбудсмена и самих детей, органы опеки, образования и прокуратуры через суд лишили женщину родительских прав, а детей отправили в приемную семью в другой регион. По словам работников службы Уполномоченного, ситуация душераздирающая: дети сегодня постоянно общаются с бывшей приемной матерью…

Другой пример. Летом 2022 года в одном из районов республики у женщины также забрали двоих приемных детей, но она через суд доказала, что это было сделано незаконно. Опека не успокоилась и оспорила вердикт. Ситуация была очень непростой, поскольку речь шла о двойняшках, один из которых хотел остаться с приемной матерью, а второй нет. Суду предстояло принять нестандартное решение.

Читайте по теме: «В Карелии опекун отсудила у властей право воспитывать детей»

К сожалению, нестандартное мышление карельской Фемиде практически не свойственно. Верховный суд Карелии отменил решение предыдущей инстанции, и опекуна все-таки лишили прав. К чему это привело, в офисе детского омбудсмена прогнозировали заранее.

Читайте по теме: «В Карелии отсудившая свои права опекун готовится к новому суду»

Но время от времени семью все-таки удается отстоять. Показательный случай произошел в одном из районов республики еще в 2019 году.

Восемь в «буханке», не считая козы

В офис детского омбудсмена поступило сообщение, что в один из отдаленных карельских поселков прибыла многодетная семья из другого региона, и заселилась в заброшенный дом. И якобы эта семья скрывается от своих органов опеки, поскольку судом принято решение об изъятии детей. Геннадий Сараев выехал на место, чтобы познакомиться с «мигрантами».

«Семья была непростая», - честно признается Уполномоченный. – «У детей с родителями родственные, близкие отношения, родители о детях заботятся, дети находятся не в опасности. Но семья бедная. Люди приехали на разбитой «буханке», в которой ехала еще и коза, с очень небольшим количеством одежды. И главная претензия со стороны опеки, как показали документы, была именно бедность: жалкий быт и финансовая несостоятельность главы семьи».

Разобравшись в ситуации, Сараев пришел к выводу, что в изъятии детей необходимости не было. То есть органы опеки другого региона совершили ошибку (не путать со злоупотреблением). Поэтому с помощью юристов Службы Уполномоченного судебное решение было удачно оспорено. Правда, история затянулась почти на год, и в ожидании нового вердикта предыдущее решение фактически саботировалось (хотя семья находилась под постоянным наблюдением карельских органов опеки). Но тут уже пришлось выбирать между риском попасть под штраф и необходимостью разбивать семью. В Службе Уполномоченного выбрали первое. И победили.

Кстати, история имела неожиданное продолжение. Родителей полностью восстановили в правах, все проблемы вроде как остались позади, но однажды утром семья… исчезла. Заметили, когда дети несколько дней не появлялись в школе. Напуганные поселковые власти позвонили Сараеву и рассказали, что дом опустел: ни людей, ни вещей, ни козы, ни записки.

Был объявлен чуть ли не всероссийский розыск. «Потеряшки» в итоге обнаружились глубоко в Сибири: отец семейства пояснил, что нашел новое место для жительства, получше, чем в карельском поселке. Сейчас у них все в порядке, фермерствуют.

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру